, в котором она оказалась, 
и восстановило ее контакты с более богатой жизнью христианской церкви в Европе, 
обладавшей богатым наследием учености.

Дух давно исчезнувшей Римской империи, оживленный католической церковью, 
возвратился на остров, принеся с собой три краеугольных понятия. Во-первых, 
Англия была связана с Европой, где национализм или даже концепция 
национальности не имели места, но где общие для всех стран правила поведения и 
законы объединили победоносные военные классы на уровне, возвышающемся над 
народом. Во-вторых, окрепла идея монархии – в том смысле, что короли были 
выражением классовой иерархии, возглавляемой ими, и арбитрами различных 
интересов, часто конфликтующих между собой. В-третьих, укрепилась победоносная 
католическая церковь, соединяющая несколько необычным образом римский 
империализм и христианскую этику, пронизанная социальной и военной системой 
своего века, ревниво относящаяся к своим собственным интересам и власти, но все 
еще сохраняющая знания и искусство.



Глава XI. РОСТ СРЕДИ СМУТЫ


Вильгельм II Руфус

При жизни первого поколения после нормандского завоевания одержавшая победу 
армия обустраивалась на захваченной земле и внедряла в саксонской Англии, где 
связь вассала и сеньора носила главным образом личный характер, феодальную 
модель, при которой эта связь основывалась прежде всего на землевладении. При 
Вильгельме Завоевателе этот процесс проходил довольно жестко. При его сыне 
Вильгельме, прозванном Руфусом (Рыжим), суровость дополнялась непостоянством. 
Более того, восхождение второго из оставшихся в живых сыновей Завоевателя на 
английский престол сопровождалось конфликтом. Решение Вильгельма I разделить 
английские и нормандские земли принесло с собой новые проблемы. Крупные бароны 
располагали собственностью по обе стороны пролива. Следовательно, теперь им 
приходилось присягать на верность двум господам, и они, что вполне естественно, 
пытались как-то сыграть на этом. И герцог Робер, и Вильгельм II были недовольны 
этим разделением, и их братские узы не спасли их от зависти по отношению друг 
ко другу. На протяжении тринадцати лет правления Вильгельма англо-нормандские 
королевства немало пострадали от братоубийственной вражды и мятежей баронов. 
Саксонское население Англии, опасавшееся возврата к хаосу, предшествовавшему 
завоеванию, поддерживало короля в борьбе со всеми мятежниками. Ополчение (фирд) 
откликалось на каждый призыв и выступало на его стороне во всех сражениях, как 
и на стороне его отца в 1075 г. Таким образом, Вильгельм II смог наконец 
включить в королевство Камберленд и Уэстморленд. Робер, столь долго мучивший 
Завоевателя, отправился, горя храбростью, в Первый крестовый поход, оставив 
Нормандию брату под залог в 10 тысяч марок.
* * *

Дух крестовых походов на какое-то время взбудоражил умы всех людей в Западной 
Европе. Пример им подали христианские королевства Испании, ведя священные войны 
против арабов. Теперь, ближе к концу XI в., в полутора тысячах миль к востоку у 
христианства появился новый враг. Турки-сельджуки оказывали сильное давление на 
Византийскую империю в Малой Азии, беспокоя благочестивых европейских 
пилигримов от Сирии до Святой земли. Византийский император
[26]
обратился за помощью к Западу, и в 1095 г. папа Урбан II, давно мечтавший о 
возвращении Иерусалима христианам, призвал рыцарство Европы к походу за крестом.
 Отклик последовал незамедлительно, ошеломляющий и поначалу трагичный. 
Странствующий монах Петр Пустынник воззвал к оружию. Проповедь его произвела 
столь сильное впечатление, что в 1096 г. восторженная недисциплинированная 
толпа в 20 тысяч человек, состоявшая в основном из необученных военному делу 
крестьян, выступила из Кельна на восток под его предводительством. Лишь 
немногие добрались до Святой земли. Пройдя через Венгрию и Балканы, большинство 
погибло от турецких стрел в горах Малой Азии.


Крестоносцы

Так называемый «Народный крестовый поход» провалился. Но к этому времени к 
святому делу подключились самые влиятельные магнаты Европы. Четыре армии, 
насчитывавшие примерно по 10 тысяч человек каждая и руководимые известнейшими 
представителями знати своего века, среди которых был и герцог Лотарингский 
Годфрид де Бульон, подошли к Константинополю из Франции, Германии, Италии и 
Северо-Западной Европы. Византийский император оказался в затруднительном 
положении. Он надеялся получить подкрепления с Запада и рассчитывал на помощь 
послушных ему наемников, которыми мог бы распоряжаться. Вместо этого вокруг его 
столицы стали лагерем четыре могучих и честолюбивых воинства.
Марш крестоносцев через владения Алексея I к удерживаемым турками землям был 
омрачен интригами и тяжелыми спорами, не обошлось и без упорных боев. Путь 
пролегал через Малую Азию; в 1098 г. крестоносцы осадили и захватили Антиохию, 
некогда прочный бастион христианской веры, теперь захваченную турками. Ободрило 
и поддержало крестоносцев и прибытие с сирийского побережья английского флота 
под командованием принца Эдгара Этелинга, внучатого племянника Эдуарда 
Исповедника. Так благодаря прихоти фортуны участниками одного предприятия стали 
отстраненный наследник саксонской королевской династии и Робер Нормандский, 
отстраненный наследник Вильгельма Завоевателя. Пользуясь соперничеством между 
турками и султанами