лов. Пропагандируемая Г. К. Каспаровым, написавшим предисловие к этой 
книге, идея об организации широкомасштабной научной проверки фондов музеев 
силами междисциплинарной группы экспертов находит поддержку у Топпера.
Немецкая и российская критика историографии и хронологии развивались в 80-е и 
90-е годы почти без контакта друг с другом. Перевод книги Топпера на русский 
язык следует рассматривать как один из первых шагов на пути преодоления 
связанного с этим взаимного незнания результатов исследований.

Евгений Габович (Потсдам, Германия)




Предисловие

Цель этой книги – разоблачение. Арена действия – огромный, окутанный 
таинственным флером период мировой истории: от Античности до эпохи Возрождения. 
Мы зальем лаборатории средневековых историографов безжалостным светом анализа, 
рассеем клубы романтического тумана и попытаемся представить себе 
действительный облик прошлого. Дело это нелегкое: глаза привыкли к традиционной 
картине мира прошедших эпох, хотя очевидно, что история была совсем не такой, 
какой нас учили в школе.
Наша цель – разоблачение, но не иконоборчество. Разумеется, досадно вдруг 
осознать, что Великий Герой Истории оказался наспех изготовленным и 
прихваченным на живую нитку чучелом: культ героев есть насущная, отвечающая 
религиозным устремлениям потребность европейских народов, наряду с почитанием 
предков, поклонением кумирам и поисками своего «я». Шумное низвержение героев с 
пьедестала не входит в мои намерения: ведь люди продолжают верить в Бога и 
после того, как узнают, что Христос не был историческим лицом.

Ниже я попытаюсь описать явление, обозначенное Каммайером как «Широкомасштабная 
Операция», а именно – фальсификацию нашей истории в позднем средневековье и в 
эпоху Возрождения
[1]
.


К сожалению, мне трудно привлечь труды Каммайера в качестве основы построения 
системы доказательств: при жизни он не получил признания и его идеи не известны 
широкой публике. Я ограничусь кратким изложением его тезисов, присовокупив к 
ним собственные размышления
[2]
.

Предпринятая мной реконструкция ничуть не принижает короля Артура или 
императора Карла Великого как классических европейских героев, но она дает 
представление о том, когда и зачем возникли эти персонажи, грандиозные деяния 
которых суть плоды мрачного и красивого вымысла. Только в таком качестве мы и 
приобщим их к нашей общей истории: как литературное выражение потребности 
западноевропейских народов в героической модели поведения.
Ведь если бы Карл Великий действительно во время званого обеда убил четыре 
тысячи представителей лучших родов саксов или, мстя за своего друга Роланда, 
утопил в Эбро 130 000 сарацинов (причем Бог остановил солнце, чтобы Карл смог 
сполна утолить жажду крови), то он, как лицо историческое, вызвал бы наше 
решительное неприятие.
Лишь очистив историю от подобных заблуждений и установив, что эти «события» 
суть сказки и небылицы, ложь и пропаганда, мы сможем добиться взаимопонимания и 
достичь мирного сосуществования с нашими соседями.
То, о чем я собираюсь рассказать, не есть исключительно мое личное открытие: и 
до меня были во все эпохи ученые и писатели, понимавшие истинное положение дел, 
распознававшие фальсификации и решительно с ними боровшиеся. Образно говоря, в 
науке всегда существовала вторая колея, шедшая параллельно официальному 
навязанному учению. Исследователи, вставшие на этот путь, бесстрашно 
разоблачали самовольное и сознательное искажение исторической картины мира. 
Аргументы научных еретиков, с которыми я столкнулся во время изысканий, 
представлены в этой книге.
Кроме этого, будут изложены воззрения некоторых современных авторов, внесших 
огромный вклад в исследование вопроса (Гертруды Бодманн, Регины Зоннтаг, Жака 
Ле Гоффа и т.д.), и ученых, работавших на рубеже XIX и XX столетий (Делицша, 
Харнака, Веллхаузена и т. д.). К авторитету этих специалистов я обращусь вполне 
в позитивном смысле – не с целью опровержения, но прочитывая их труды под новым 
углом зрения, открытым Балдауфом, Шпенглером, Каммайером, Олагуэ, де Оливейрой 
и Хунке.



Примечание

Книга была начата в 1994 году в Берлине. Работа шла медленно из-за длительных 
заграничных поездок, из которых наиболее плодотворными и обогатившими материал 
оказались испанские изыскания. С некоторыми главами в виде статей и докладов я 
знакомил узкий круг исследователей. Этим людям (активистам Берлинского 
Историч