населением так, как никогда впоследствии с ним не сходились другие завоеватели, 
ни каталонские наемники, ни свирепые турки. Для византийских чиновников 
греческие провинции были местом тоскливой ссылки, и они мечтали жить в "Городе",
 поэтому жизнь этих провинций на какое-то время оживилась благодаря блестящим 
франкским баронам, которые с удовольствием жили на этих своих землях. Но с 
этого времени углубился раскол между греческой церковью и римской, а папские 
планы крестового похода были скомпрометированы. Вследствие взятия 
Константинополя рыцари, отвращаясь от Святой Земли, стали распылять свои силы, 
привлекаемые более богатыми и плодородными землями Византийской империи. 
Религиозный порыв уступил место алчности, о чем то и дело возвещал Виллардуэн: 
"Тогда начали делить земли. Венецианцы получили свою часть, а остальное 
досталось армии паломников. И когда уже договорились о выделенных каждому 
землях, мирская алчность, причиняющая так много зла, не оставила их в покое, и 
начали они творить зло в своих землях, одни больше, другие меньше, за что греки 
затаили злобу и прониклись ненавистью к ним". 
      На пути к Святой Земле Византийская империя всегда была для крестоносцев 
камнем преткновения, и он теперь был убран. Но являются ли легкие решения 
лучшими? Взятие Константинополя, неожиданно обогатившее баронов и повлекшее за 
собой утрату крестоносного духа, доказывает обратное. 
      III. Искушение Египтом 
      Можно, пожалуй, подумать, что существование франкской Сирии, мелкого 
королевства, зажатого необъятными мусульманскими территориями, простиравшимися 
от Ирана до Марокко и от берегов Каспия до побережья Атлантики, протекало в 
беспрестанных сражениях. Однако, как заметил Жан Ришар, примерно за сто лет 
(1192-1291) королевство Сирии имело восемьдесят лет мира41. Дело в том, что 
вскоре после завоевания франки поняли, что могут в своих интересах заключать 
союзы с мусульманами, поскольку при своих огромных размерах мусульманский мир 
был далек от монолитности. На протяжении всей истории Иерусалимского 
королевства "местные" франки, родившиеся или обосновавшиеся в этой стране, не 
сходились с вновь прибывшими крестоносцами, прежде всего, в том, что они 
усвоили практику переговоров с мусульманами, из которых они умели и могли 
делать союзников против остального мусульманского мира. Они научились проникать 
в щели мусульманского мира, что было непонятно для других; поэтому крестовый 
поход Людовика VII опрометчиво вылился в атаку города Дамаска с которым первые 
крестоносцы давно уже, напротив, хорошо ладили. 
      Но следует сказать, что "местные" сами вскоре поняли что имеют дело с 
постоянно возобновляемой работой поскольку в мусульманском мире союзы мало 
надежны, и вчерашние доузья завтра становятся врагами, к тому же постоянно 
угрожали внутренние волнения 
      Поэтому в течение всей истории крестовых походов в разных постоянно 
обновлявшихся формах вставал египет ский вопрос Египет представал перед 
западными людьми в своего рода ореоле и был столь же притягательным, как и 
Палестина, хотя и по другим причинам Если в евангельских рассказах он был лишь 
временным убежищем для Спасителя избавившим его от избиения младенцев Иродом, 
то зато в Ветхом Завете он играет важную роль и потому паломники в Святую Землю 
никогда не упускали возможности, если такая предоставлялась дополнить по 
сещение Святых мест в Палестине паломничеством в Еги пет Этому мы обязаны 
восхищенными описаниями, особенно в XIV и XV вв , этой земли, где протекает 
река, которую считали одной из четырех, берущих начало в земном раю, и на 
берегах которой возвышаются удивительные памятники египетской древности, 
пирамиды, называвшиеся тогда "амбарами Фараона" ("Это неправда, поскольку 
внутри они не полые, в действительности они являются гробницами царей Египта", 
- заметил в своем сообщении паломник начала XVI в Греффин Аффагарт ) В Египте 
особенно чтили память Моисея, и ему был посвящен монастырь на горе Хореб, а 
также Св Екате рины, о которой говорили, что она выдержала диспут с докторами 
из Александрии, ее тело было якобы перевезено на гору Синай, где и сейчас 
существует почитаемый монастырь ее имени. 
      Достаточно, с другой стороны, бросить взгляд на карту, чтобы понять весь 
интерес христиан к отделению Египта от государства Алеппо или Дамаска и от всей 
месопотам-ской державы, в XIII в это была неизменно преследуемая политическая 
цель, по крайней мере, когда проводилась последовательная политика Основные 
линии этой политики были намечены в первый период существования франкской Сирии.
 На протяжении всего правления в XII в. Амори I, одного из наиболее деятельных 
и предусмотрительных королей Иерусалима, доминирующим в политике был египетский 
вопрос, разрешенный им наиболее благоприятно для его королевства, поскольку 
Египет на некоторое время стал франкским протекторатом. 
      Условия установления протектората изложены с обычным мастерством Гильомом 
Тирским, историком Амори I и свидетелем переговоров, ведшихся этим королем и 
его советниками. В то время правитель Алеппо, свирепый Нуреддин, тюркского 
происхождения, захватил Дамаск (25 апреля 1154 г.) и объединил таким образом 
мусульманскую Сирию. Египет же был в руках последних представителей династии 
Фатимидов, находившейся в состоянии полного упадка и переживавшей постоянные 
заговоры и трагедии при своем дворе, "вероятно, самым коррумпированным, какой 
когда-либо был"42. Более того, Фатимиды считались большей частью мусульман 
еретиками. В 1153 г. в Каире разыгралась самая тяжелая драма, когда один из 
придворных, Диргхам, изгнал визиря Шавера и организовал избиение семидесяти 
эмиров, что, судя по восточным хроникам, сильно ослабило египетскую армию. 
Шавер обратился за помощью к Нуреддину, а тем временем король Иерусалима Амори 
отправил в долину Нила армию, оказавшуюся впоследствии ему полезной. 
      Шавер, восстановив свою власть в государстве с помощью Нуреддина, очень