это как можно скорее <...>, а другую вещь не должен покупать без разрешения.

Каждый брат ордена Храма, и магистр, и прочий, должен тщательно остерегаться, 
чтобы не носить ни личных денег, ни золота, ни серебра; ибо монах не должен 
иметь ничего своего; как говорили святые, монах, имеющий су, не стоит и су.

Лишь командоры и бальи хранят средства, необходимые общине. Если по смерти 
брата обнаруживают в его вещах деньги или если он поместил их вне Дома, "<...> 
сей дурной брат не должен быть ни погребен вместе с другими <...>, ни положен в 
освященную землю, и братья не обязаны ни произносить за него "Отче наш", ни 
отправлять службу, которую они должны отслужить за умершего брата, но должны 
похоронить его как раба, от чего сохрани Господь всех братьев Храма <...> И 
знайте, что если сам магистр отдал такого рода приказ за пределами Дома и умер, 
не признавшись в этом, с ним должно поступить так же и хуже <...>, ибо знайте, 
что чем больше у человека есть, тем большим он обязан в нашем Доме, если ему 
случится совершить нарушение умышленно".

Эта часть статутов заканчивается перечислением мелких деталей, однако каждое 
предписание имеет практическое значение. Запрещено старикам хранить без пользы 
свое снаряжение.

Когда какой-либо брат ордена Храма столь стар, что не может пользоваться 
вооружением, он должен сказать маршалу таким образом: "Дорогой сир, я прошу вас 
Бога ради взять наши доспехи и отдать тому брату, который бы служил в них Дому, 
ибо сам я больше не могу находить в них надобность себе и Дому". И маршал <...> 
должен дать [таковому] достойному мужу какую-нибудь лошадь, которая идет шагом, 
для прогулок, если брат пожелает ее получить <...> И знайте, что таким образом 
должны поступать все старые люди Дома и те, кто не может больше нести свою 
службу на пользу своим душам и Дому. Ибо знайте, что великий ущерб для Дома, 
когда один брат имеет трех или четырех лошадей и прочее вооружение, не неся 
службы. Старые люди должны показать добрый пример другим, и должно тщательно 
остерегаться, чтобы не обделить их ни едой, ни питьем, ни платьем, ни 
чем-нибудь другим, особенно потому, что молодые братья должны смотреть на них, 
и на поведении старых людей молодые должны учиться собственному поведению, 
каким оно должно быть.

Статуты далеки от аскетизма цистерцианцев и первых Бедных рыцарей Храма, грубых 
и неотесанных, "никогда не умывающихся, редко расчесывающихся, воняющих потом и 
выпачканных кровью". Жизнь общины не настолько уж изолирована от жизни, которую 
ведут мирские рыцари в крестовом походе. Элегантность, благопристойность, 
вежливость являются самыми ценными качествами; ни один брат никогда не должен 
браниться ни в гневе, ни в удовольствии, ни произносить скверные и мерзкие 
слова. Однако выражение "ругаться, как тамплиер" вошло в разговорный язык: 
настойчивое требование вежливости в приведенных статутах как раз не 
свидетельствует о том, что тамплиеры были вежливы на деле.

Тем не менее монастырский дух продолжает присутствовать, религиозные 
обязанности не позабыты. Тамплиеры следуют правилам латинской Иерусалимской 
церкви, близкой к кармелитской практике. Их прекрасный Бревиарий датируется 
1233 г., ибо оригинальная редакция санкторала [*17] прерывается на имени св. 
Антония Лузитанского, канонизированного в 1232 г., в то время, как имя св. 
Доминика, канонизированного в 1234 г., добавлено впоследствии, с группой святых 
XIII в. Более того, в санкторале поминаются некоторые почтенные лица, память 
которых связана со Святой Землей, - епископы и мученики Симеон и Кириак и 
патриархи Авраам, Исаак и Иаков. Некоторые службы санкторала являются 
специфически тамплиерскими: службы св. Фоме Кентерберийскому, св. Григорию 
Великому, св. Марии Магдалине, св. Бернару Клервоскому, св. Дионисию и св. 
Екатерине. [430]

"Ни в каких церквях не были службы богаче, чем в наших", - скажет Жак де Моле. 
По статутам [431] новоприбывшие и те, кому возраст или ранения мешают совершать 
обычные коленопреклонения, размещаются в глубине часовни. Мессы были открыты 
для мирян и очень посещаемы.

Братия причащалась три раза в год: на Рождество, Пасху и Троицу.

Здесь снова у составителя в избытке наивные житейские детали. Для церемоний 
Великого Четверга, когда каждый монах омывает ноги тринадцати беднякам, он 
советует капеллану подготовить кувшины с горячей водой, "и знайте, что капеллан 
должен позаботиться, чтобы сии бедные люди не имели бы страшных болезней 
ступней или ног, ибо случайно можно было бы принести душевную боль какому-либо 
брату". А в Страстную Пятницу, когда община трапезует за столом без скатерти, 
составитель сообщает, что следует мыть доски, прежде чем положить на них хлеб.

Те же послабления деликатным желудкам приведены в своде лекаря. Больные, 
страдающие дизентерией, рвотой, горячкой, имеющие гнойные раны, должны быть 
уложены в отдельные комнаты, чтобы они не стесняли других. Очень заботятся и о 
кухне лекарни. Брат-лекарь имеет право реквизиций из винного погреба, большой 
кухни, печи, свинарника, курятника и сада. Больным не дают "ни чечевицу, ни 
нелущеные бобы, ни капусту, если они не свежие; ни говядины, ни свинины, ни