Который к вечеру хватался за голову,

Ибо столько лошадей теряли за день,

Что как только от этого не впали в отчаянье. [266]

Следовало опасаться, как бы этот трудный, под палящим солнцем, переход - 
"ничего, кроме солнца вверху и врага вокруг" - не стал бы новым Хаттином. 
Вечером кормили лошадей, обессилевших от ран.

7 сентября, миновав лес, армия крестоносцев приблизилась к Арзуфу. На этом 
переходе тамплиеры шли впереди, а госпитальеры замыкали движение под прицелами 
сарацинских арбалетчиков. После многочасового и исключительно трудного пути 
войско (из-за нетерпения маршала госпитальеров) вступило в бой раньше, чем 
этого желал бы король; но в сражении крестоносцы сломили сопротивление отрядов 
Саладина и открыли путь к Яффе.

Франкам понадобилось около трех недель, чтобы покрыть сотню километров от Акры 
до Яффы. Они обнаружили город в руинах и на развалинах разбили палатки.

У Яффы, в оливковой роще,

В прекрасном саду

Божье войско поставило свои знамена. [267]

Флот смог войти в порт, чтобы доставить продовольствие, да и на деревьях они 
нашли много фруктов: гранаты, виноград, фиги и миндаль. Саладин, который не 
хотел давать сражение при сомкнутых боевых порядках, отошел в Иерусалим, на 
пути уничтожив все крепости Палестины, за исключением Дарума, на крайнем юге у 
границы с Египтом. Амбруаз приписывает ему следующие слова:

Удаляемся к Аскалону.

Мы не можем сражаться.

Разрушьте город Газу 

Пусть будет развален он как строевой лес,

Но оставьте Дарум,

Через который могут пройти мои люди <...>

Разрушьте мне Бланш Гард,

Который мы бы не смогли больше охранять <...>

Разрушьте мне Сен-Жорж, Раму,

Большой город, который был наш,

Бельмон в горной вышине,

Торон, Шато Арно,

Бовуар и Мирабель <...>,

Кроме Крака и Иерусалима <...> [268]

С той поры Ричард, кажется, утратил веру в собственную стратегию. [269] Он 
держался четыре месяца на равнине Шарона, не двигаясь ни на Иерусалим, ни даже 
на Аскалон - город, который турки срыли перед отходом. В течение этого времени 
тамплиеры всем войском возводили крепость Мэтр Жак и укрепили небольшой замок 
План близ Рамлы. [270] Они охраняли оруженосцев, водивших лошадей на пастбища; 
настигнутые однажды сарацинами, слишком многочисленными, чтобы их атаковать, 
они спешились и сражались спина к спине, пока английский король не бросился им 
на выручку. [271] В ночь на Невинноубиенных [*4] они вместе с госпитальерами 
отправились в горы Иерусалима отловить пару сотен голов скота. Немного позднее 
они в качестве разведчиков доходили до Дарума.

Английский король все еще колебался, он не смог подчинить себе французов, 
которыми командовал герцог Бургундский. Из собственных его отрядов слишком 
многие предпочли таверны и притоны Акры; возвращать их оттуда приходилось ему 
самому, потому что Гвидон де Лузиньян оказался неспособным на это. Бесстрашный 
рыцарь, Львиное Сердце, показал себя ненадежным предводителем, и призрак нового 
Хаттина в горах маячил перед ним. Он даже начал переговоры с султаном.

Наконец в первые дни января 1192 г. войско двинулось в путь к Святому Граду.