Невозможно теперь судить об отношении монастыря к происходившему. В критические 
годы орден Храма покорно соглашался с указаниями какого-то одержимого. 
Позволяли ли рыцари безропотно распоряжаться собой? Или положение Святой Земли 
было настолько запутанным, что политика сорвиголовы Жерара показалась им 
наилучшей? Любопытно было бы узнать мнение старого магистра в Англии, Ричарда 
Гастингса, когда он высадился в Палестине несколько месяцев спустя после 
избрания Жерара де Ридфора <...>

Балдуин IV умер в 1185 г. Его наследник, маленький "Бодуэнчик", пережил его 
едва на год, и проблема наследования возникла вновь. Строго говоря, следовало 
выбирать между двумя сестрами прокаженного короля, ибо Сибилла, хотя и старшая, 
была дочерью разведенной матери, в то время как законнорожденность ее сводной 
сестры Изабеллы, дочери королевы Марии, не вызывала сомнений. Но выбор касался 
не столько обеих принцесс, сколько Гвидона де Лузиньяна и Раймунда 
Триполитанского.

Тело малолетнего короля перевезли в Иерусалим, чтобы похоронить рядом с его 
предками в церкви Гроба Господня. Сибилла и Гвидон были на похоронах, Раймунд 
же допустил оплошность - он отсутствовал. Его личные враги - Жерар, патриарх 
Ираклий, сеньор Заиорданский Рено де Шатийон, - воспользовались неожиданно 
представившимся удобным случаем, чтобы короновать Сибиллу согласно 
установленным правилам. Для совершения церемонии нужно было получить доступ к 
казне, где за тремя замками хранилась королевская корона; один из ключей был у 
патриарха, второй - у магистра ордена Храма. Оставалось только заручиться 
третьим, - доверенньм магистру ордена св. Иоанна, и Жерар с Ираклием 
отправились в резиденцию ордена госпитальеров. Магистр Роже де Мулен долго и 
упорно отказывал, но наконец, под угрозой применения силы "бросил ключ посреди 
комнаты и ушел". На улице пестрая толпа распевала в честь Гвидона де Лузиньяна:

Назло пуленам,

У нас будет король-пуатевинец. [*3]

Со всей поспешностью отправились к базилике Гроба Господня, где Ираклий 
возложил диадему на голову молодой женщины, которая затем короновала своего 
мужа. И Жерар де Ридфор, под видом благословения, громко воскликнул: "Эта 
корона вполне стоит ботронского брака!" [244]

Раймунд Триполитанский остановился в Наблусе у Бальана д'Ибелена, второго мужа 
вдовствующей королевы Марии Комнины и свекра принцессы Изабеллы. Там они 
собрали совет, чтобы договориться о наследовании, когда получили вести о 
короновании Сибиллы и Гвидона. Тем не менее приверженцы графа Триполи 
приступили к избранию Изабеллы и ее молодого мужа Онфруа Торонского; меж тем 
последний, ничуть не домогавшийся короны, бежал из Наблуса и направился в 
Иерусалим, чтобы присоединиться к своей невестке. Выборщикам осталось только 
разойтись. Граф Триполи возвратился в свой Тивериадский замок к жене и четырем 
пасынкам. Раймунд, опасаясь за свою личную безопасность, приступил к 
переговорам с Саладином, чтобы подготовить себе союзника в противостоянии 
Лузиньяну, который уже угрожал ему нападением. Граф всегда придерживался 
политики доброго согласия с исламом и имел множество друзей среди эмиров, но на 
этот раз его переговоры граничили с предательством.

Характер Раймунда Триполитанского так и остается для нас малопонятным. Два 
человека, которым можно доверять, - Гийом Тирский и Бальан д'Ибелен, его друзья,
 первый из которых, архиепископ, искренно восхищается им и говорит о нем с 
нежностью; хроника Эрнуля, написанная оруженосцем Бальана д'Ибелена, по 
возможности щадит Раймунда, свидетельствуя о большой к нему симпатии. Но все же 
следует признать за графом некое бессилие; его политика безуспешна, и кажется, 
он не внушает сарацинам большего доверия, чем "король Гион", который был 
неумелым правителем, но, в сущности, человеком отважным. При обстоятельствах, в 
которых находилась Святая Земля, Раймунд совершил весьма серьезную ошибку, 
втянув сарацин в междоусобицу.

Рассудительные умы, такие, как Бальан д'Ибелен, магистр ордена госпитальеров 
Роже де Мулен и архиепископ Тирский, осознавали, что примирение настоятельно 
необходимо. Гвидон от него не отказывался; чересчур слабохарактерный, он 
соглашался с мнением каждого. В свою очередь, соглашения должен был желать и 
Раймунд. Бальан д'Ибелен и Роже де Мулен взяли на себя миссию посредников и 
уговорили Жерара де Ридфора их сопровождать, понимая, что особенно важно 
примирить этого последнего с Раймундом Триполитанским.

Эмиссары отбыли из Иерусалима в последний день апреля 1187 г., сопровождаемые 
эскортом из десяти рыцарей ордена госпитальеров. Но, проезжая через свой 
наблусский фьеф, Бальан сделал остановку на один день и сказал обоим магистрам, 
что следующей ночью присоединится к ним в замке Фев. участь Святой Земли 
решилась именно этой ночью, и простой случай предопределил ее. Проезжая около 
полуночи через город Савас, по следам своих попутчиков, Бальан вспомнил, что 
завтра - праздник святых апостолов Филиппа и Иакова, и, пожелав прослушать 
мессу, свернул с дороги к воротам епископа. Этот ночной посетитель должен был 
вызвать некоторое смятение; можно представить себе сбежавшихся, еще полусонных