совете. Впечатлило ли короля изящество его речи? На Пасху 1299 г. Филипп 
посвятил его в рыцари. В марте-апреле 1300 г. Ногаре участвовал в неудачном 
посольстве в Рим; проявленная им дерзость и оскорбительная реплика, которую он 
вызвал в свой адрес со стороны Бонифация VIII, и последующий провал его миссии, 
легли в основу столь личной и упорной ненависти, с которой он обрушился на Папу,
 живого и мертвого. [506]

Процесс Бернара Сессе, епископа Памье (июль-октябрь 1301 г.) отчасти 
приподнимает занавес над последующими событиями. [507] Хотя дело никоим образом 
не коснулось тамплиеров, следует сказать, что в нем впервые слышится 
исступленная злоба заключительных реплик Гийома Ногape в речи, предназначенной 
для прочтения в Курии. Чтобы сформулированные против епископа канцлером Пьером 
Флоттом обвинения в предательстве и оскорблении Величества сделать более 
весомыми, Ногаре обвиняет Бернара Сессе в ереси, симонии, хуле на Святого Отца 
и неуточняемых гнусностях. Так непосредственно входим мы в этот мир 
"заблуждений, омерзении и ереси", где Ногаре был одним из первых, кто 
воспользовался ими в политических целях.

Сессе был спасен твердостью своего предстоятеля, Жиля Эйслена, архиепископа 
Нарбоннского, за карьерой которого можно проследить, начиная от дела Памье до 
тамплиеров, которых он, возможно, знал и которых предоставил их участи. Зажатый 
между Бонифацием и Филиппом, он постарался служить обоим хозяевам, прежде чем 
окончательно перейти на службу к более сильному королю.

Весной 1302 г. состоялась попытка посредничества между Филиппом и Святым 
престолом со стороны герцогов Бургундского и Бретонского (к ним присоединился 
Гуго де Перо, генеральный смотритель ордена Храма), которых Бонифаций созвал в 
Курии в конце февраля 1302 г. Но этот призыв к компромиссу не возымел действия. 
Возобновилась война во Фландрии. В июле канцлер Пьер Флотг, вместе со всем 
цветом французской знати, нашел смерть в битве при Куртре, и Гийом Ногаре стал 
советником, к которому более всего прислушивался король.

Наставленный, вне сомнения, своими друзьями, кардиналами Колонна, отстраненными 
и изгнанными Папой, Гийом полагал, что единственное средство одолеть 
Бонифация - это собрать церковный Собор, но созвать подобный Собор мог только 
сам Великий понтифик. Тогда он выработал план - не маловероятный захват, 
который ему обычно приписывают, но обоснованную ловушку, которую мог придумать 
только юрист. "Папа, - писали канонисты, - может быть судим Собором, если он 
обвиняется в ереси". "Тот, кто публично обвинен в ереси, будет считаться 
виновным, если он не оправдается перед компетентным авторитетом", - говорил 
Бонифаций VIII в Декреталиях. [508] План, придуманный Ногаре, изощренный и 
нелепый одновременно, заключался в том, чтобы отправиться в Курию и публично 
обвинить Бонифация в ереси, потребовав, чтобы он оправдывался перед Собором. По 
здравом размышлении подобный план рассыпался бы в прах, но юридически был 
приемлем, а у Бонифация было много врагов...

В Лувре 12 марта 1303 г. Ногаре выступил обвинителем, обращаясь с ходатайством, 
адресованным королю от своего имени; он клеймил Бонифация как Папу 
"беззаконного, еретического, симонистского, закореневшего в своих 
преступлениях: его уста полны проклятий, его когти и клыки готовы проливать 
кровь; он терзает церкви, которые должен питать, и крадет имущество бедняков <..
.>" он разжигает войну, он ненавидит мир, он - гнусность, предсказанная 
пророком Даниилом <...>, - и Ногаре предлагает себя, чтобы выступить с подобным 
обвинением на церковном Соборе. [509]

Легист отправился в Италию в конце марта, поручив своему коллеге Гийомуде 
Плезиану представлять 14 июня обвинение на новом собрании клириков в Лувре. 
Плезиан повторил обвинение Бонифация в ереси, добавив, что он содомит и одержим 
особенным демоном. На этот раз на собрании присутствовали генеральный 
смотритель ордена Храма Гуго де Перо и приор ордена св. Иоанна Иерусалимского; 
оба присоединились к ответу прелатов, которые, "принуждаемые своего рода 
необходимостью", высказались за созыв Собора, "дабы на нем выяснилась 
невиновность сеньора Бонифация, и чтобы обвинения, выдвинутые против него, были 
обсуждены, следуя каноническому праву". Это означало поддержать политику 
Филиппа, не одобряя ее. [510] Интересно, однако, констатировать, что смотритель 
ордена Храма получил, как и другие священники, давшие 14 июня свое согласие - 
включая и приора ордена св. Иоанна, - охранное письмо от имени короля, 
предохраняющее и его, и его орден от любого наказания, которое Папа мог бы 
наложить на него за поведение в данном случае. И французская казна до конца 
месяца вновь возвратилась в башню Тампля.

Пока Плезиан искал во французских провинциях adherants [единомышленников] 
(неопределенное выражение, которое широко пустят в ход) "в деле короля против 
Папы", Гийом де Ногаре, находившийся в Риме, струсил; как он скажет в 
дальнейшем, "не осмелился безбоязненно встретить гнев Бонифация". Курия 
проводила лето в Ананьи, родном городе Папы, и легист затаился у неких сеньоров 
из окрестностей, выжидая благоприятного момента для дальнейших действий. 2 
сентября он узнал, что Бонифаций 8 сентября, в праздник рождества Богоматери, 
должен издать буллу об отлучении короля Франции. Это была катастрофа, для 
Филиппа - вероятно, для Ногаре же - весьма несомненно: оставался ли у него шанс