Иерусалимский Якопо Панталеони, которому предстояло взойти на Святой престол в 
1261 г. под именем Урбана IV. "В его время разразилась великая война между 
венецианцами и генуэзцами, из-за которой город [Акра] был почти разрушен, а он 
поддерживал венецианцев". [470]

Тома Берар, новый магистр ордена Храма, поначалу попытался уклониться от спора, 
и окончательное его вмешательство напоминает скорее полицейскую операцию. В 
1258 г., в ходе атаки с моря пятью десятками генуэзских кораблей на порт Акры, 
пизанцы и венецианцы не осмелились подняться на галеры, опасаясь увидеть свои 
кварталы занятыми генуэзцами Акры и их союзниками госпитальерами:

<...> От какового дела они пребывали в великой нерешительности и страхе; и они 
побеседовали об этом деле с графом Яффы [Жаном д'Ибеленом], который посоветовал 
им сходить к магистру ордена Храма Тома Берару, а названный магистр жил у 
рыцарей Святого Прокаженного [Лазаря], дабы оказаться за пределами битвы и 
метательных орудий, поскольку Дом ордена Храма стоял слищком близко от пизанцев.


Граф Яффы, консул Пизы и бальи Венеции поговорили с магистром о своем деле по 
поводу уже слышанного вами, и упомянутый магистр пообещал, что пришлет им 
столько братьев и прочих конных и пеших воинов, чтобы сохранить их улицы и дома,
 пока на море будет идти сражение; и как он сказал, так и поступил; и тут же 
братья вскочили на лошадей, [а с ними] послушники, местная пехота и прочие, и 
отправились с поднятым знаменем охранять две улицы пизанцев и венецианцев; и 
когда они проходили, генуэзцы земли [Палестины] подумали, что они выступают 
против них, и подняли крик и стали охранять [свою] улицу. [471]

При подобных обстоятельствах на магистра ордена Храма легла возросшая 
ответственность. Два последних главы Дома на Востоке, Тома Берар и Гийом де 
Боже, оказались на высоте своего призвания, хотя им становилось все труднее при 
непрерывных катастрофах, изматывавших Святую Землю, и возрастающем безразличии 
западных властителей.

В обвинениях на процессе содержались смутные подозрения относительно 
неподкупности Тома Берара. "Орден Храма испортился именно в его магистерство". 
Но ценное свидетельство каталонского устава (барселонский манускрипт), 
датированного этими годами, раскрывает строй ордена Храма как подобие 
основательно налаженной конституционной монархии, где генеральные капитулы, и 
даже обычные капитулы командорств, ревностно блюли добрые порядки и обычаи Дома,
 а сам магистр держал своих рыцарей крепкой хваткой.

Другой сборник орденских документов, "Установления", сохранился в двух 
манускриптах, парижском и римском, и также датируется временем магистерства 
Тома Берара, свидетельствует, как и каталонская версия, заботу о систематизации 
беспорядочного материала статутов. Возможно даже, что прекрасный манускрипт 
"Установлений" из Национальной библиотеки в Париже, содержащий первоначальный 
устав, свод, монастырские статуты и "Установления", был переписан по приказанию 
магистра. Ибо многоязычные каракули, обнаруживаемые на форзаце, с немалой 
вероятностью указывают на то, что манускрипт был переписан в Сирии - 
единственной стране, где свободно говорили на провансальском, каталонском и 
немецком языках.

Желание поддержать и укрепить авторитет устава проявляется в непреклонном 
правосудии, творимом пред магистром Тома Бераром, и в течение гибельных лет, 
когда рушилось Латинское королевство, видно, как в ордене Храма возрождается 
послушание, как снова укрепляется корпоративный дух.

Тени великих событий, потрясавших Азию, витают над страницами "Установлений". 
Первое нашествие монголов, вторгшихся в Сирию, было в 1257 г. В это время 
командор ордена Храма и двенадцать рыцарей находились в Иерусалиме. Тома Берар 
из-за опасности, которой они подвергались, вызвал их письмом. Но уехать без 
рыцарей ордена св. Иоанна, прибывших вместе с ними и не отозванных, командор 
отказался. Рассказ является кратким очерком положения Святой Земли: Иерусалим в 
руинах; маленькая группа рыцарей ордена Храма и Госпиталя, объединившаяся в 
смертный (но только тогда) час перед опасностью; и катаклизмы, которые 
разворачиваются вдалеке, но все же грозят им уничтожением. [472]

Начиная с 1256 г. тамплиеры не перестают бить тревогу. Поначалу именно командор 
ордена Храма, Ги де Базенвиль, пишет 4 октября того же года епископу 
Орлеанскому, что татары разграбили Иконий, и армянский король полагает, что 
весной они двинутся на Иерусалим. [473] В 1260 г. Тома Берар сообщает Генриху 
III Английскому, что монголы опять опустошили Сирию вплоть до портов Акры и 
занимали страну в течение сорока дней. Берар добавляет, что они заставляют 
беженцев идти впереди своих отрядов, чтобы прикрыть продвижение, что татарские 
женщины сражаются, как мужчины, и все стреляют из лука одинаково хорошо вперед 
и назад. [474] Магистр описывает прибытие племен Хулагу-хана во главе с 
военачальником Китбогой, которые вступили в Сирию и захватили Дамаск. Китбога 
продолжил свой поход до Египта, где его остановил Бейбарс, истребивший его 
войско и, в свою очередь, снова взявший Дамаск.