остальную Южную Бретань, включая западную часть ваннской области. Территория, 
лежавшая к востоку от этой границы, была все еще римской и называлась Романией. 
Это самая богатая часть Бретани, древнее королевство венетов, завоеванное 
Цезарем и имевшее давние связи с Британией, откуда они обычно получали припасы. 
Возможно, именно венеты дали свое имя Гвинедду. Наши традиции в большинстве 
своем указывают на Уэльс как на район, откуда в эти земли пришла основная масса 
поселенцев. Особенно разителен пример св. Гуртиерна (Gwrthiern), чье имя и 
история, несмотря на то что он являлся бретонским святым, близко соотносятся с 
бриттским "тираном" Вортигерном.
    До нас не дошло аутентичных записей, рассказывающих о ходе колонизации; 
однако бретонские ученые пришли к мнению, что истинными организаторами 
экспедиций и поселений были "святые", то есть невоенные образованные члены 
общества. "Иммигранты были организованы, и все данные приводят нас к заключению,
 что основную роль в этой существенной задаче сыграли духовные лидеры" [36]. В 
самом деле, традиции, повествующие о переселении, указывают на тесные связи, 
существовавшие в течение всего этого периода между знатными вождями и клириками,
 зачастую являвшимися членами тех же династий. Эти два класса прибыли в Бретань 
вместе, причем князь и клирик составляли ядро миграционного движения.
    Мы можем быть уверены в том, что галло-римляне не позволили бы бриттам 
захватить их земли и выжить их оттуда, если бы они не получили от иммигрантов 
достаточного возмещения. Поздние традиции, сохранившиеся в латинских житиях 
средневековых святых, таких как "Житие св. Леонора" и "Житие св. Меена" (Meen), 
сообщают, что бритты расчищали земли, которые до сих пор сохраняют признаки 
того, что когда-то на них росли леса и вереск. Эти традиции отражают их методы 
лесоводства, особенно "Житие св. Меена", святого из Архенфилда, в Юго-Восточном 
Уэльсе, который, возможно, научился лесоводству в таинственном Динском лесу и 
который основал большой [114] лесной монастырь Броселианд в Восточной Бретани. 
Он происходил из королевской династии Архенфилда и в течение всей своей жизни 
поддерживал тесные отношения с королем Домнонии Юдикаелем (Judicael), потомком 
легендарного короля Ривала. Юдикаель под конец своей жизни удалился в монастырь 
Меена в Броселиандском лесу, располагавшийся неподалеку от того источника, где, 
согласно легенде, Вивиен заколдовала Мерлина. Преимущество этого монастыря - 
самого крупного из многочисленных ранних небольших лесных монастырей в 
Бретани-заключается в том, что он был недоступен для нападений варваров. Его 
неприкосновенность сохранялась до времен викингов, ибо мы знаем, что именно 
туда в целях безопасности удалялся епископ Дола.
    Эти жития свободно заимствовали друг у друга материал, и из "Жития св. 
Мало" мы узнаем, что в процессе расчищения земель св. Леонор нашел вырытого 
кротами золотого тельца, несомненно сделанного римлянами, и взял его с собой, 
выполняя дипломатическую миссию к королю Хильдеберту (ум. 558 г.), потребовав у 
того за тельца землю, а также гарантии безопасности. Он утверждал, что эти 
земли были пустошью до тех пор, пока они не расчистили и не распахали ее, и что 
будет вполне справедливо, если они беспрепятственно завладеют ей, и король 
выполнил это требование. Это предание интересно тем, что оно изображает 
клирика-дипломата и юриста, действующего в интересах поселенцев; отражает 
природу отношений с франкским королем; шаги, предпринятые для обеспечения 
постоянного законного владения; факт того, что Леонор, в сущности, купил землю, 
посчитав, что телец является точным эквивалентом ее стоимости. Еще одним 
любопытным фактом в этой истории представляется то, что не только на родине в 
Уэльсе, но и после переселения князь и клирик - часто родственники - продолжали 
сотрудничать в Бретани. Все это предполагает тесное взаимодействие. Эмиграции 
не были случайны; и из наших преданий следует, что эти отношения королевской и 
церковной власти не ограничивались первыми поколениями.
    Значение Бретани для кельтской церкви на наших островах, по-видимому, было 
в это время в особенности велико, так как Бретань облегчала сообщение с 
континентальной церковью и избавляла от опасной необходимости пересекать 
Дуврский пролив. Именно по этому пути через Бретань, конечно, проходил и 
маршрут св. Колумбана (см. ниже с. 234). Следует также помнить о том, что в 
целом сильным объединяющим фактором было море. Оно скорее соединяло, чем 
разделяло. Мы видели в Глоссарии Кромака утверждение, что в тот период 
некоторые ирландские королевства находились по обе стороны Ирландского [115] 
моря. В преданиях, повествующих о заселении Бретани, мы вновь сталкиваемся с 
подобными двойными королевствами. Традиция утверждает, что король Ривал, 
легендарный основатель королевства Домнонии, прибыл с большим флотом во времена 
короля франков Лотаря I из своего королевства в Восточном Уэльсе и "продолжал 
править как dux Brittonum на обоих берегах моря до своей смерти" [37]. 
Некоторые данные позволяют предполагать, что тиран Домнонии Куномор (Cunomorus),
 граф Поэра (Poher) и Каре (Carhaix), крупного римского центра в Западной 
Арморике, одновременно мог править и британской Домнонией.
    Все материалы бретонской традиции говорят о том, что экспансия шла из 
западной Британии. Между переселившимися королевскими родами и их родиной 
поддерживались тесные связи. Так называемые миссионеры были образованными 
людьми, которые обустраивали поселения и организовывали общество колонистов в 
соответствии с его духовными и правовыми потребностями. Им оказывал помощь 
франкский двор, и в целом благодаря контактам с галло-римским населением 
интеллектуальная жизнь колонистов, должно быть, протекала на сравнительно 
высоком уровне. Мы располагаем большим числом бретонских житий, написанных на 
латыни и датируемых IX веком, в то время как первое валлийское житие-"Житие св. 
Давида" - датируется концом XI века.
    Таким образом, перед нами вырисовывается картина, изображающая не толпу