нашествий в Галлию59.
    Могущество Эоганахтов возрастало очень быстро. В самый ранний период они 
совершенно неизвестны. Ко времени св. Патрика их основная ветвь уже правит 
скалистым Кашелем, в то время как другие важные ветви находятся на западе в 
Корке и Лимерике. Кашель на самом деле представляет собой "Тиринф" Южной 
Ирландии, который контролировал дороги из Западного в Южный Мунстер и северную 
дорогу на Лейнстер. Возвышение Эоганахтов в Восточном Мунстере в определенной 
мере произошло за счет древнего королевства Лейнстер, которое чрезвычайно 
сократилось из-за экспансии Миде [60]. Завоевание Северного Лейнстера династией 
Тары сопровождалось наложением тяжелой ежегодной дани, которая, согласно 
длительной традиции [61], натолкнулась на ожесточенное сопротивление и 
послужила причиной многочисленных битв и противостояния, длившегося столетиями. 
Согласно традиции, король Тары Лоэгайре, сын Ниалла Нойгиаллаха, погиб в 462 
или 463 г., пытаясь собрать эту дань, а последняя героическая сага о битве при 
Аллене [62] (около 722 г.) говорит о смерти Фергала, сына Маэл Дуйна, короля 
"половины Конна", погибшего во время нашествия на Лейнстер, предпринятого опять 
же для сбора дани.
    Снижение мощи Лейнстера из-за возросшего влияния Миде в V веке, очевидно, 
облегчило усиление Эоганахтов из Кашеля. Истории некоторых племен и генеалогии 
позволяют нам определить те средства, с помощью которых Эоганахты к V веку 
получили контроль над провинциальными королевствами Мунстера. Это произошло 
прежде всего [89] за счет эринов Западного Мунстера, до тех пор являвшихся 
верховными господами провинции. По-видимому, своего усиления Эоганахты достигли 
путем привлечения на свою сторону различных племен, включая как лагенов, так и 
некоторую часть самих эринов в качестве союзников при завоевании основной части 
эринов, создав против них сплоченную коалицию [63]. Этот принцип аналогичен 
римскому использованию федератов на границах империи. Из этих 
федератов-союзников Эоганахтов наибольший интерес представляют деси [64]. 
Соперничающие традиции приписывают заслугу возвышения Кашеля то восточному, то 
западному ответвлению Эоганахтов. Борьба между двумя ветвями продолжалась с V 
по IX век и может считаться основной чертой мунстерской внутренней политики в 
ранний исторический период. Обе ветви были сильны, и хотя Эоганахты Кашеля в 
Восточном Мунстере обычно располагали всеми возможностями притязать на 
королевскую власть над Мунстером [65], эти притязания иногда встречали отпор.
    Согласно традиции, очевидно, поддерживаемой и поощряемой восточной ветвью, 
Эоганахты Кашеля пришли к власти с помощью деси, изгнанных из Тары в результате 
ссоры с Кормаком мак Артом. В то время как часть деси отправилась в Пемброкшир 
во главе со своим вождем Эохайдом Аллмуиром ("из-за моря"), другая часть 
поселилась в Южном Лейнстере на границе с Мунстером, где они стали известны под 
именем Deisi [66] (совр. ирл. Decies) по названию Deisi Breg, района, из 
которого они пришли. Внучка их вождя вышла замуж за короля Кашеля Энгуса мак 
Надфройха [67], и деси помогли ему завоевать Восточный Мунстер, где он поселил 
их в качестве федератов [68]. Включение территории деси в Южном Лейнстере в 
состав Мунстера, таким образом, тесно связано с возрастанием власти Мунстера и 
цитадели Кашеля [илл. 25]. Энгус мак Надфройх на самом деле является первым 
королем Кашеля, упомянутым в анналах [69]. Размеры Лейнстера все еще 
сокращались, но браки между этими правящими родами и размещение пограничных 
войск обеспечивали стабильный мир и были источниками силы для обеих провинций. 
Расширение на восток и консолидация сил Мунстера имело большое значение для 
дальнейшей истории Ирландии. В "Тройственном житии св. Патрика" утверждается, 
что Энгус мак Надфройх со своими сыновьями был крещен святым в Кашеле, причем 
Патрик предрек, что ни один из его потомков не умрет от раны, что было 
равносильно объявлению их клириками, и тот же источник добавляет, что никто не 
может стать королем Кашеля, пока его не поставит преемник Патрика и не возведет 
его в духовный сан [70].
    Другая традиция приписывает первоначальное усиление Эоганахтов не Энгусу 
мак Надфройху, а легендарному предку Эоганахтов, [90] Коналлу Корку, сыну 
Лугайда, воспитаннику Кримтанна Мора мак Фидайга и его преемнику в качестве 
короля Мунстера. Согласно этой традиции, сохранившейся в Шотландии до 
сегодняшнего дня, Коналл Корк, предательски изгнанный своим дядей Кримтанном, 
со временем Прибыл во дворец пиктского короля Ферадаха Финдфехтнаха, короля 
племени круитни, находившийся на холме Турин над Форфаром [71], и женился на 
его дочери Монгфинд. В конечном итоге Корк вернулся в Мунстер с ней и своими 
сыновьями и наследовал трон. Этот рассказ дошел до нас в нескольких вариантах, 
и интересно отметить, что дядей Корка является Кримтанн Мор мак Фидайг, который 
в Глоссарии Кормака называется "королем Ирландии и Британии до Ла-Манша" в 
отрывке, цитированном выше на с. 78, где речь идет о двойных королевствах 
ирландских королей того периода и об их королевских резиденциях в Британии. 
Особо упоминается одна из них, Динд Традуи, [91] глоссируемая как "крепость 
Кримтанна Мора мак Фидайга, окруженная тремя рвами". История о Корке не может 
считаться исторической, но содержит интересные элементы традиции [72]. Брак 
пиктской принцессы с иностранным князем полностью согласуется с нашими 
сведениями о пиктской экзогамии, в то время как традиция шотландских кланов 
утверждает, что клан Эоганахтов из Маг Гергинн, а также ярлы Леннокса 
происходят от Корка и Монгфинн [73].
    Самым могущественным из довикингских королей Кашеля был Катал мак Фингуини 
(около 721-42 гг.), которому, по утверждению Анналов Инисфаллена (s. a. 721), 
подчинился Фергал, сын Маэл Дуйна, король Тары. На самом деле эти анналы, 
имеющие, конечно же, мунстерское происхождение, говорят в его obit s. a. 742, 
что он был "королем Ирландии", в то время как Анналы Ульстера, северного