Великий рыцарь Пфюрдский - первый депутат, которого вел церемониймейстер и 
сопровождал Баденский командор, приблизившись к трону, сделал три глубоких 
поклона. Его речь, содержание которой было заранее известно и одобрено, длилась 
от четырех до пяти минут; он сказал ее громко и явственно; речь эта имела 
успех; затем он подал верительные грамоты в золотом ларце, которые нес барон 
Баденский командор. Павел I дал ему поцеловать свою руку и передал грамоты 
великому канцлеру ордена, графу Ростопчину, который ответил на речь от имени 
Великого Магистра.

По окончании церемонии депутация с такой же пышностью была доставлена обратно в 
гостиницу. Согласно обычаю придворным ливрейным лакеям дали двести рублей на 
чай, а берейтору подарили золотые часы.

После этой аудиенции гг. депутаты сделали визиты министрам, придворным, 
посланникам и послам.

В это время граф Кобенцль, - рыцарь Золотого Руна, большого креста ордена св. 
Этиена Венгерского и рыцарь большого креста ордена св. Иоанна Иерусалимского, - 
был чрезвычайным германским послом.

Барон Штединг, рыцарь шведского ордена, был шведским посланником.

Рыцарь Витворт был чрезвычайным английским послом.

Барон Блом был полномочным послом Дании.

Я не помню фамилию португальского посла.

Герцог де Серра Каприола был полномочным послом короля неаполитанского.

Остальные европейские дворы имели в С.-Петербурге только консулов; мадридский 
двор воевал с Россией.

Все эти посланники и послы часто приглашали депутацию к обеду и гостеприимно 
открыли перед нею двери своих домов. Все были неизменно любезны и 
предупредительны, а в особенности граф Кобенцль, барон Штединг и герцог де 
Серра Каприола.

Дом последнего был местом ежедневных свиданий всех послов и находившихся в С.
-Петербурге иностранцев: он принимал гостей всякий вечер, и кто желал, 
оставался ужинать.

Герцогиня была русская; вокруг нее собиралось приятное общество, очарованное ее 
умом и приветливостью; игра чередовалась с разговорами. В доме герцога, со 
вкусом украшенном и богато обставленном, было все необходимое для многолюдных 
раутов. Сам герцог делал свой дом необыкновенно привлекательным, благодаря 
своей живости, любезности и прямодушию.

Барон Штединг, один из тех людей, на которых можно положиться, как на каменную 
стену, и вполне достойный благоволения и доверия своего короля, вел широкий 
образ жизни; столь у него был прекрасный. Он отличался прямотой, вежливостью и 
сердечностью. Обладая гибким умом, он умел беседовать со всяким; меня он 
удостаивал особой дружбы, и воспоминание о нем будет всегда дорого моему сердцу.


Во всей Европе, пожалуй, одни только министры русского Императора не приглашают 
к своему столу послов или знатных иностранцев, приехавших в С.-Петербург. 
Экономия ли это, беспечность или презрение? Или, быть может, они думают, что 
показываясь реже, они внушают этим более высокое мнение о себе?

Граф Ростопчин - министр иностранных дел, можно сказать, неприступен: с ним 
сносятся по делам только письменно или через вице-канцлера империи. Депутация 
несколько раз тщетно пыталась добиться приема у него. Считается за милость, 
когда он соблаговолит ответить на адресованные к нему письма. За его столом 
бывают только несколько лиц, к которым он дружески относится, или же те, у 
которых он хочет выведать их образ мыслей, так как в этом его главный талант.

Один только фельдмаршал Салтыков угостил депутацию обедом два раза за 
шестимесячное пребывание в С.-Петербурге. Эти парадные обеды отличаются 
невероятной роскошью и пышностью. После четырех блюд встают из-за стола и 
переходят в другую залу, где подается восхитительный десерт, самые тонкие вина, 
чудные ликеры, редкостные фрукты; столь богат и красиво накрыт и переполнен тем,
 что может удовлетворить вкус и порадовать глаз.

Вечерние визиты в С.-Петербурге начинаются лишь с восьми часов после спектакля; 
продолжаются они до одиннадцати - двенадцати часов ночи, ужинают только в это 
время. Имеются французские, немецкие и русские театры.

Депутация великой Баварской приории, опередившая нас на месяц, находилась еще в 
С.-Петербурге. Состояла она из рыцаря Флашланда, графа д'Арко и графа Прейсинг