и его упорный отказ оправдать свое непонятное поведение на Мальте, чего ждала 
Европа и требовали все великие приоры ордена, побудили или заставили великую 
приорию Российскую предложить гроссмейстерство царю Павлу I. Принимая этот сан, 
государь этот спасал от крушения корпорацию, покрытую славой в течение 
нескольких веков.

Великие приории Богемская, Баварская и Германская, проникнутые чувством 
благодарности, решили последовать примеру российского приора. Их капитулы, 
созванные для обсуждения этого важного вопроса, назначили депутатов, которые 
должны были ехать в Петербург, чтобы выразить новому Великому Магистру свою 
готовность признать его главенство.

Великая приория германская, собравшись в Гейтерсгейме, в Брезгау, резиденции 
принца великого приора, назначила депутатом великого рыцаря Пфюрдского 
Блюмберга, столпа германского языка, и баденского барона командора Везеля. Мне 
предложили сопровождать депутацию в Санкт-Петербург, я должен был помогать 
составлять письма и докладные записки, необходимые для успешного ведения 
переговоров...

[...]

Мое пребывание в этой императорской резиденции длилось около шести месяцев; я 
имел возможность изучить как внешний вид ее, так и внутреннюю жизнь. Я считал 
своим долгом набросать заметки и сообщить некоторые подробности относительно 
поручения, данного господам депутатам, спутником которых я имел честь быть. 
Подробное описание С.-Петербурга представит интерес для тех читателей, которые 
не знакомы с этим городом, и для тех, кто поедет туда из любопытства или по 
делам. Чтобы придать больше цены этим подробностям, я не позволю себе ни 
отступления от истины, ни вымысла, ни лживых повествований. Я буду писать одну 
правду, я расскажу то, что я видел и так, как я видел; моя главная цель - дать 
ясное представление тем, кто, живя очень далеко от России, желает иметь точные 
сведения о городе, ставшем одним из первых в Европе, и о дворе, влияние 
которого на дела континента является ныне решающим. Гг. депутаты великой 
приории германской не успели еще устроиться в Лондонской гостинице, как уже 
поспешили сообщить о своем приезде и просить посланника германского императора 
и заместителя императора - Великого Магистра назначить им день и час для их 
первых визитов; они были приняты в тот же день графом Кобенцлем, посланником 
венского двора, а на следующий день - фельдмаршалом графом Салтыковым 
заместителем Великого Магистра. Я имел честь сопровождать их.

Граф Кобенцль принял депутацию крайне любезно и предупредительно; ему было 
передано письмо от принца, великого приора германского. Он обещал оказать 
услуги везде, где его посредничество могло быть полезно, и пригласил нас 
обедать на другой день. Этот посланник познакомился с Пфюрдским рыцарем на 
Расштадтском конгрессе; он соблаговолил вспомнить, что часто видел меня в Вене, 
когда, будучи еще очень молодым, он под руководством князя Кауниц, друга его 
отца, делал первые шаги на поприще дипломатии.

У графа Кобенцля на дворцовой площади был великолепный особняк, покои которого 
были достойны царственной особы; он жил там на широкую ногу. У него 
останавливался только что женившийся эрцгерцог Австрийский.

Фельдмаршал граф Салтыков оказал гг. депутатам самый радушный прием; ему были 
переданы письма, присланные великим приором и собранием ордена, вместе с 
копиями секретного наказа для императора - Великого Магистра. Через него надо 
было узнать о дне и часе публичной аудиенции, назначенной Его Величеством. 
Фельдмаршал дал нам возможность встретиться у него с командором Гуссэ, 
вице-канцлером Лондона, который заведывал всей Мальтийской канцелярией.

Этот французский рыцарь пользовался полным доверием императора Великого 
Магистра, его заместителя, Священного Совета и первого министра графа 
Ростопчина: к последнему поступали все доклады, и согласно его отзывам и 
мнениям решались все дела ордена. Фельдмаршал сообщил нам, что двор находится 
еще в Гатчине в императорском дворце, и что он поспешит доложить Его Величеству 
о прибытии депутации и обещал передать нам его волю.

Гатчина находится в сорока верстах от С.-Петербурга. Дворец этот был подарен 
Павлу его матерью, когда он был еще великим князем; он украсил его, особенно 
сады. Это был самый любимый его загородный дворец: он проводил там часть лета и 
осени.

Фельдмаршал граф Салтыков, шестидесятилетний старик, сумел сохранить 
благоволение императора. Доверие, которым он пользовался при дворе, где падения 
так часты, оставалось непоколебимым. Чрезвычайно осторожный в своих поступках, 
он тщательно избегал всего, что могло возбудить зависть министров или 
влиятельнейших придворных. Император, которого он воспитал, сохранил к нему 
уважение и благоволение; он пожаловал ему главнейшие ордена Российской империи 
и разрешил обращаться к нему непосредственно по всем личным и служебным делам. 
Надо предполагать, что граф - талантливый полководец, пожинавший лавры, так как 
он дослужился до старшего военного чина. Он получает большие доходы и живет,