мидами, которые, как и все в то время,
считал "наиболее древними памятниками тольтекской народности". Работал он 
честно, но непрофессионально. Имея в распоряжении обширные средства, в то время 
как многие мексиканцы едва сводили концы с концами, он постепенно извлекал 
из-под земли храмы, безоконные жилища, скелеты,
остатки стенных росписей. Бродя среди пирамид, он почувствовал
огромные размеры города и заботу, с которой он был построен; вся поверхность 
его улиц была вымощена маленькими
камушками, скрепленными известковым раствором.
Не найдя никаких укреплений, Батрес предположил, что Теотиуакан был мирным, 
открытым для всех городом. Вместе с тем все меркло перед очевидными 
свидетельствами его гибели: куда бы ни посмотрел Батрес, повсюду он видел следы 
всепожирающего огня.
Оказалось, что даже выделенных ему средств недостаточно
для выполнения задачи, и Батрес в 1886 г. отправился в другое место. 
Оставленные без присмотра руины стали жертвой
мечтателя Антонио Гарсиа Кубаса, инженера по профессии.
Убежденный, что пирамиды таят в себе секретные кладовые, подобно своим 
египетским сестрам, Гарсиа Кубас высек дыру в несколько тысяч кубических ярдов 
в Пирамиде Луны, прежде чем понял, что ошибается.
57
В 1905 г. в Теотиуакан вернулся Батрес, решив полностью
откопать двадцатиэтажную Пирамиду Солнца к столетию
независимости Мексики в 1910 г. Дата как нельзя кстати
совпадала с 80-летием президента Диаса, а следовательно, нашлись и необходимые 
средства. В самом деле, писатель Брайан Фаган впоследствии сосчитал, что 
расходы Батреса превысили бюджет социального обеспечения всей Мексики. Рабочие 
стали удалять грунт со скоростью 100 т в час, 1000 т в день; землю и мусор 
увозили в вагонах по построенной исключительно ради этого железной дороге. Но 
даже при такой работе руины обнажались довольно медленно, что доказывало
древность Теотиуакана. Песчинка за песчинкой покрывали слоем пыли платформы и 
лестницы величественных
пирамид. Ветер приносил семена растений, они прорастали,
увядали, им на смену приходили другие растения, которые
в свою очередь тоже превращались в слой почвы. День за днем, год за годом, 
столетие за столетием образовывался такой мощный покров, который едва могли 
удалить сотни людей при помощи многочисленных механизмов. Пирамиды
Мексики имели вид просто холмов.
Вскоре Батрес столкнулся с серьезными трудностями. Начался сезон дождей, 
глиняный раствор между камнями стал размокать, и возникла угроза обвала. Батрес 
поспешно соорудил
деревянные желобки для стока воды и нанял бригаду каменщиков, чтобы они 
укрепили глину цементом и вулканическими
камнями. Рабочие тщательно заменяли глину укрепленным растворомот кирпича к 
кирпичу. Постройки были спасены.
Раскопки продолжались. Батрес обнаружил разноцветные
фрески на поверхности пирамиды и глиняные фигурки на самом высоком уровне, 
вместе с останками детей, принесенных
в жертву и лежащих у каждого угла. Он нашел кучи керамических изделий, горшков, 
статуэток и неподалеку группу жилищ, украшенных каменной резьбой и стенными 
росписями,
названную им "Домом жрецов". Все это указывало на то, как много всего предстоит 
найти в "одном из самых интересных
древних городов" согласно его определению. Однако, несмотря
на успешное продвижение, ресурсы, необходимые для продолжения работ, перестали 
поступать, и Бартесу пришлось отступить от намеченного плана. Через 5 лет 
президент Диас был свергнут, и Бартес удалился вместе с ним в Париж.
Хотя профессиональные археологи сокрушались по поводу
грубых методов Бартеса, его работы разожгли в них
58
Даппер Мануэль Гамио, глава департамента
археологии и антропологии при правительстве Мексики, в 1917 г. начал раскопки 
Цитадели. Под земляным холмом он обнаружил храм Пернатого змея (внизу), 
семиярусную пирамиду, которая когда-то возвышалась
на 65 футов (20 м).
жадное стремление узнать как больше о Теотиуакане. Раскопки
продолжились в 1917 г. под руководством Мануеля Гамио, мексиканского археолога, 
доктора Колумбийского университета в Нью-Йорке. Позабыв о своих обязанностях в 
качестве главы отдела антропологии в Национальном музее
Мехико, Гамио все внимание перенес на теотиуакан-скую цитадель. Вскоре свет 
увидал блистательный храм Пернатого
змея, украшенный головами змей и лицами с выпученными
глазами, изображавшими, по его мнению, Тлалока. Раскопки в Теотиуакане 
становились более методическими и научными. Швеция (позволившая себе 
позаботиться о науке во времена великой депрессии 1930-х) направила
на раскопки Сигвальда Линне, который после нескольких экспедиций стал ведущим 
европейским
авторитетом по мексиканским древностям.
Обнаружив множество
разнообразных домов и узких улиц, Линне
доказал, что Теотиу-акан был не только религиозным
центром, как предполагали его предшественники.
Другие исследователи
расчистили прекрасные фрески и огромный
дворец.
До 1960-х годов оставалась неразрешенной
гла