нские святые отцы, большие любители индейских сокровищ. 

Так, знаю я, что старый касик Убаке был очень дружен с отцом Франсиско 
Лоренсо, большим знатоком наших языков и обычаев. Стало тому известно, что у 


старика Убаке есть тайное святилище, но путь к тайнику знал лишь жрец, 
который его охранял. Тогда Лоренсо подкрался незаметно к хижине, где жил 
жрец, и забрался на дерево. Он хорошо знал, как индейцы беседуют со своими 
богами, и обратился к хранителю сокровищ, как того и требовал обычай. Сперва 
пораженный жрец обомлел и лишь на третий призыв отозвался: 

— Я здесь, владыка. Приказывай! 
— О том, что ты охраняешь, доведались христиане. Они хотят прийти и 
лишить меня сокровищ. Перенеси их. 
— А куда, о владыка? 
— В пещеру, что в лесу за твоим домом. 
— Твоя воля— закон, о владыка. 
После этих слов жрец поспешно удалился, а хитрый монах слез с дерева и 
спрятался у входа в пещеру. Пять раз входил в нее индеец, сгибаясь под тяжестью 

нош. А вечером Лоренсо обнаружил там пять мешков с фигурками из золота. 
Потом он эти фигурки переплавил и получил 6 тысяч песо. Вот как обманывали 
нас бесстыдные христиане. 

Но не только сокровищами владели правители муисков. Боги даровали им 
многие привилегии и почести, дабы знал простой народ свое место на земле. 

Сипа передвигался с пышностью, достойной его великого сана. 
Специальные слуги несли его на деревянных носилках, обитых в несколько слоев 
золотым листом. Это были «стражи носилок», их избирали из числа знатных 
юношей. Они подолгу учились своему делу, чтобы и в воздухе чувствовал себя 
сипа столь же незыблемо, как и на земле. Перед ним шла многочисленная свита, 
разгоняя встречных. Рабы и слуги очищали дорогу от камней и мусора, 
покрывали её плащами и цветами. Остатки этих дорог и по сей день сохранились 
близ Боготы. 

Дворцы и храмы строили и украшали лучшие мастера, ибо великолепие 
дома владыки — его честь и слава. Гаремы знатных касиков были многочисленны, 
десятки красивых женщин с радостью служили своим владыкам. Так, только в 
ограде сипы Тискесусы под строгим надзором жили 400 наложниц, которых 
свозили к нему со всех земель. 

Помимо дворцов как в Боготе, так и в других селениях сипа имел летние 
резиденции в укромных местах, где он отдыхал со своим двором и женщинами. В 
местечке Табио сипа купался в горячих источниках. В долину Тинансуку сипа 
приезжал, когда зной выжигал поля вокруг Боготы. 

Золотые украшения, отраду богов, и цветные хитрой раскраски плащи 
носили только правители и их родичи. Плащи не обертывали вокруг тела, а 
набрасывали на плечи так, что концы их волочились, подметая землю. 

Простолюдины носили грубые белые плащи. Мои же предки ввели такой 
порядок: заслуженных воинов у нас награждали расписными плащами. Того же, 
кто осмеливался нарядиться в цветной плащ без разрешения, правитель 
Гуатавиты карал штрафом. Особо выдающимся касикам даровалось право 
передвигаться в роскошных носилках, и был это высший знак почета. Для 
простого юноши срок затворничества, когда жрецы раскрывали ему тайны 
древних обрядов и церемоний, длился 20 дней. У знатных же юношей обряды 
посвящения растягивались на долгие месяцы, что отвечало их высокому 
положению. Будущих же правителей еще в отрочестве отвозили в уединенные 
храмы, где они жили многие годы. 


Затворничество это было очень строгим. Наследнику заказано было глядеть 
на солнце, поэтому он выходил из дому только ночью; из страха перед жестоким 
наказанием он избегал соприкасаться с женщинами. В определенные дни жрецы 
избивали своего воспитанника тяжелыми палками. Как только юноше 
исполнялось 16 лет, ему просверливали уши и ноздри и вдевали в них золотые 
подвески. С этого времени он мог украшать себя золотыми нагрудными 
пластинами и браслетами. Все эти испытания закаляли тело и душу знатных 
затворников. Лишь пройдя суровый искус, могли они справедливо, достойно и 
мудро повелевать своими подданными. 

Только при дворах правителей лакомились сочным и ароматным оленьим 
мясом. Со времен Немекене простые индейцы лишились права охоты на этого 
королевского зверя. И хотя оленей было великое множество и ходили они 
стадами, словно овцы, делая потраву на полях, без дозволения сеньора никто не 
мог поднять на них руку. Простой народ кормился кроликами да птицей. Обычно 
каждый касик держал у себя в доме искусных охотников, которые забивали 
столько оленей, сколько было надобно хозяину. На случай войны запасались 
копченой олениной, которую раздавали воинам перед битвой. 

Однако тот, кто жил с почетом в окружении богов и прославленных воинов, 
должен был так же пышно и достойно умирать. После смерти тело касика 
переходило во власть жрецов. Они извлекали внутренности, и высушивали тело 
на медленном огне. Затем его натирали смолой «мокоб