последних среди индейцев Гуаска Паусо принял христианство и стал называться 
доном Хуаном де Гуатавитой. 

Дон Хуан часто гостил в поместье Кесады и вскоре женился на донье 
Марии, девушке-метиске, которая воспитывалась в доме маршала. Индеец быстро 
научился испанской грамоте и удивлял своими познаниями бывалых 
конкистадоров и соплеменников. Но особенно выделяло дона Хуана среди других 
вождей чувство гордости за свое индейское происхождение. А это вызывало 
раздражение у испанских сеньоров. 

Ведь муиски давно перестали быть хозяевами не только своей земли, но и 
своей судьбы. В доме испанского господина их жены и дочери были служанками 
и наложницами, в поле индейцы работали как батраки, неделями пасли скот, 
подолгу не видя своего дома, гнили заживо на изумрудных копьях, словно 
вьючные животные, переносили на плечах и своего хозяина, и его поклажу. 
Зарастали травой и осыпались аккуратные терраски, на которых муиски прежде 
высевали маис, фасоль, картофель. 

Но алчным завоевателям было мало и этого. Их ненасытная утроба 
требовала регулярных воздаяний: годилось все — плащи и плоды, ремесленные 
изделия. Словно ярмо, душила индейцев эта невыносимая подать — «трйбуто». 

Кесада вскоре убедился, что, хотя он и запретил собирать подать более двух 
раз в году, испанцы взыскивали ее гораздо чаще, как кому вздумается. Тогда он 
приказал взимать налоги в строго определенном размере. Этот шаг вызвал глухой 
ропот среди конкистадоров. 

Немало господ прибавилось на шее у бедных муисков, пока Кесада 
отсутствовал в стране. Перед отъездом в Испанию ом наделил своих 
сподвижников индейцами, чтобы те одевали и кормили новых хозяев. Однако 
ветеранам приходилось туго. Теперь со всех сторон на них напирали королевские 
чиновники, святые отцы, богатые дворяне, хлынувшие в Новую Гранаду из 
Испании. Вся эта жадная до дарового хлеба толпа стремилась лишить старожилов 

— «antiguos de la tierra» — их привилегий и высосать последние соки из индейцев.
 
Кесада с присущей ему энергией взялся защищать интересы товарищей по 
конкисте. Естественно, что число его недругов умножилось. 
Наступило время Кесаде собраться с мыслями и описать все большие и 
малые события грандиозного похода в Новую Гранаду, рассказать про обряды и 
обычаи муисков. Он берется за обработку своих черновиков — толстых тетрадей, 
которые были заполнены им еще в Европе во время изгнания. Вскоре на его столе 
уже громоздились три объемистых тома, исписанных неторопливым витиеватым 
почерком. Героями этого повествования были индейцы долины Суэска. Кесада 
был дружен с их правителем — кряжистым меднокожим Суамене, имя которого в 
переводе значило «Клюв совы» — мудрая, сова была покровительницей индейцев 
Суэска. Все те, кому посчастливилось читать эти тома, отмечали яркий, образный 
язык Кесады и стремление автора самым добросовестным образом описать все 
стороны жизни муисков. 


Но при всем том, что Кесада и душой, и мыслями сросся с Новой Гранадой, 
у него был объект поклонения, который жил в Испании. Им был не кто иной, как 
сам император Карл V, хотя тот жил и царствовал за тридевять земель от страны 
муисков. Много сил и времени отдал Кесада труду, который был им назван 
«Анналы императора Карла V». За ними вышел в свет небольшой трактат 
«Различия в военном искусстве Старого и Нового Света». Конкистадор-практик, 
Кесада пробовал себя и в теории. Для прихожан столичной церкви он написал 
книгу проповедей. 

Несомненно, разносторонним и талантливым человеком был Гонсало 
Хименес де Кесада. И не открой в свое время Колумб Америки, как знать, не стал 
ли бы Кесада историком или дипломатом. Но нет, среди всех прекрасных 
искусств он отдавал Предпочтение искусству открывать и завоевывать новые 
земли. Очень скоро административные и литературные дела ему прискучили. Да, 
он был основателем, хозяином, патриархом Новой Гранады. Не об этом ли мечтал 
он долгие годы! Но увы, вновь и вновь в поседевшую уже голову Кесады стали 
приходить мысли о новых походах и еще не завоеванных Эльдорадо. Собственно, 
в существование Эльдорадо таким, каким оно рисовалось в легендах, Кесада не 
верил. Опыт сделал его скептиком. А вот в вероятность открытия такой же 
плодородной земли, какой была Новая Гранада, он верил глубоко и горячо. Тем 
не менее свой проект он назвал проектом Эльдорадо, понимая, что это привлечет 
к нему охочих людей и облегчит подготовку к экспедиции. 

В начале 1557 г. Кесада обратился к королю; он просил разрешения 
организовать новый поход в Эльдорадо. Но дела при дворе вершились медленно, 
еще медленнее шел обмен посланиями через Атлантику. Одним словом, 
переписка эта заняла более десяти лет. Наконец указом от 15 ноя