осах веры, так и в любом 
другом деле, относящемся к свободному выполнению обязанностей священного 
трибунала, что по каноническому праву, порядку и обычаю следует делать и 
выполнять" (Medina 1. Т. La Inquisicion en el Rio de la Plata. Buenos Aires, 
1945, p. 48-50; Historia documental de Mexico, v. I. Mexico, 1964, p. 244-295).
     Так инквизиция получила неограниченные права и власть над всеми 
учреждениями и чиновниками колоний, включая вице-королей, что, конечно, не 
могло не вызвать их неудовольствия.
     Ссылаясь на королевский декрет, инквизиторы требовали, чтобы во время 
богослужения и других официальных церемоний им отводились самые почетные места, 
якобы соответствующие их рангу, в то время как вице-король и прочие 
колониальные чины сами претендовали на эти места. Отсюда – бесконечные жалобы в 
Мадрид, на которые, как правило, королевская власть не реагировала.
     На основании декрета Филиппа II генеральный инквизитор кардинал Диего де 
Эспиноса учредил два трибунала в американских владениях Испании – в Лиме и 
Мехико. В 1610 г. был образован такой же трибунал в Картахене – главном порту 
вице-королевства Новая Гранада. Юрисдикция лимского трибунала распространялась 
кроме Перу также на Чили, Ла-Плату и Парагвай, картахенского – на Новую Гранаду,
 включая Венесуэлу, на Панаму, Кубу и Пуэрто-Рико, а трибунала в Мехико – на 
Новую Испанию и Гватемалу. Каждый из этих трибуналов возглавляли по два 
инквизитора с соответствующим персоналом следователей, писарей, приставов, 
палачей и т. д. Персонал инквизиции предварительно проходил тщательную проверку 
по выяснению "чистоты" крови. Те, кто имел среди своих предков евреев, мавров, 
негров или индейцев, лишались права работать в трибуналах.
     Прошло около трех лет, прежде чем первые инквизиторы прибыли в Испанскую 
Америку и приступили к исполнению своих жестоких обязанностей. В Мехико 
инквизитор Педро Мойя де Контрерас, ранее исполнявший такие же обязанности в 
Мурсии (Испания), прибыл 12 сентября 1571 г. Вице-король Мартин Энрикес и 
другие колониальные власти приняли его без особого восторга, ибо новоприбывший 
подчинялся Супреме в Мадриде, в то время как "начальные" инквизиторы всецело 
находились под контролем местных властей. Это, однако, вовсе не означало, что 
колониальные власти выступали против инквизиции. Инквизиция, отмечает 
американский исследователь Ричард Гринлаф, рассматривалась как "институт, 
охраняющий религию и общество от предателей и возбудителей социальной 
революции" (Greenleaf R. E. Op. cit., p. 160). Следовательно, действия 
инквизиции были направлены на укрепление авторитета колониальных властей, а не 
на его подрыв.
     Эспиноса снабдил инквизиторов подробнейшей инструкцией, которая 
предписывала им в первую очередь обзавестись тюремным помещением для содержания 
узников, подготовить "секретные камеры" для допросов, пыток и хранения 
инквизиционных дел. Инквизиторам подробно указывалось, как организовать 
делопроизводство, как вести протоколы допросов, в какие книги заносить доносы, 
каким образом содержать личные дела служащих трибунала, как отчитываться перед 
Мадридом и т. д.
     Согласно инструкции, в случае разногласий между двумя инквизиторами по 
поводу смертных приговоров дело пересылалось на окончательное решение в Мадрид, 
в случае же разногласий по другим вопросам кооптировался в трибунал местный 
епископ и дело решалось большинством голосов.
     Особое внимание инструкция уделяла контролю над печатными изданиями. 
Инквизиторам предписывалось строжайше следить, чтобы в колонии не проникала 
"еретическая" литература, иметь во всех портах своих комиссариев для тщательной 
проверки корабельных грузов, периодически публично вывешивать списки 
запрещенных книг, строго наказывать читателей таких книг (Documentos inoditos у 
muy raros para la historia de Mexico, t. V. Mexico, 1906, p. 225-247).
     Инквизиторам также вменялось в обязанность зачитывать раз в три года в 
церквах всех населенных пунктов Испанской Америки при обязательном присутствии 
всех верующих с 10-летнего возраста "Генеральный эдикт веры". Этот эдикт 
призывал верующих заниматься доносами, в народе его называли эдиктом 
предательства. Текст этого документа гласил:
     "Требуем и призываем вас сообщать нам в указанные здесь сроки о лицах, 
живущих, присутствующих или умерших, о которых вы знаете или слышали, что они 
сделали или сказали что-либо против нашей святой католической веры, или против 
того, что приказывает и устанавливает священное писание и евангельский закон, 
святые соборы и общая доктрина отцов церкви, или против того, что представляет 
и чему учит священная римско-католическая церковь, ее порядки и обряды.
     Сообщайте в особенности о тех, кто сделал или сказал что-либо против 
артикулов веры, повелений евангельского закона, церкви и святых таинств; или 
если кто-либо сказал или сделал что-либо в пользу гибельного закона еврейского 
Моисея или совершает его обряды, злодейской секты Магомета или секты Мартина 
Лютера и его последователей и других еретиков, осужденных церковью; или знают 
кого-либо или каких-либо лиц, которые имели или имеют книги этой секты или 
высказывания упомянутого Мартина Лютера и его последователей, или Коран и 
другие книги секты Магомета, или Библии в стихах, или любые другие публикации, 
осужденные священным трибуналом инквизиции и опубликованные им в специальных 
списках.
     Сообщайте о тех, кто знает о некоторых лицах, которые вопреки своему долгу 
не доносят (инквизиции. – И. Г.) то, что они знают, или сказали другим лицам, 
или убедили их не говорить и не сообщать то, что им известно, священному 
трибуналу; или подкупили свидетелей отказаться от правдивых показаний, данных 
ими священному трибуналу, или знают лиц, которые дали ему ложное показание 
против других с целью нанести им вред и запятнать их честь; или укрыли, 
поддержали и содействовали еретикам, оказывая им помощь и спасая их личность и 
имущество; или воспрепятствовали сами или через других нормальной деятельности 
священного трибунала инквизиции с тем, чтобы упомянутые еретики не могли быть 
обнаружены и наказаны; или оскорбляли слов