Управляя Триполи (1565 — 1568) и Алжиром (1568 — 1571), он организовал 
несколько опустошительных рейдов на Сицилию, Калабрию и Кампанию. При разгроме 
турецкого флота у Лепанто в 1571 году Ульдж-Али выступил как один из героев 
мусульманской стороны. Командуя левым флангом, он обрушился на галеры 
мальтийцев и захватил флагманский адмиральский корабль со знаменем Мальтийского 
ордена. Этот ценнейший трофей был выставлен в храме Святой Софии, а спаситель 
славы турецкого флота получил громкое прозвище — Кылыч (Меч), был осыпан 
милостями султана и пожалован званием капудан-паши.
     Ульдж-Али произвел реорганизацию военно-морских сил мусульман и превратил 
флот в мошное орудие имперской политики. Уже через три года, в 1574 году, он 
захватил Тунис, Ла Гулетту и крепость Аль-Бастиун. По поводу побед 
адмирала-корсара визирь султана Селима II, беседуя с венецианским послом, 
ехидно заметил: «Вы нам отрезали бороду у Лепанто, мы вам — руку в Тунисе; 
борода отрастет, рука — никогда».
     В своем дворце на побережье Черного моря (в нескольких километрах от 
Стамбула) Ульдж-Али, по примеру Хайраддина и Салах-раиса, лелеял замыслы 
захвата марокканских портов и объединения всей Северной Африки. Однако 
воплотить в жизнь свои планы ему не удалось. Он умер 27 июня 1587 года в момент 
подготовки к завоеванию Марокко.
     
     
Независимый Магриб
     
     При Ульдж-Али Стамбул контролировал корсаров Алжира, Триполи и Туниса. Но 
после его смерти Великая Порта начала постепенно утрачивать власть над 
североафриканскими пиратами. Зависимость отдаленных магрибских провинций от 
Османов ослабевала и приобретала все более номинальный характер. Возрастало 
влияние местных правящих структур, и корсарские провинции превращались в 
самостоятельные «африканские республики». Турецкий флот, лишенный морских баз в 
Северной Африке и теряя опытных корсаров-союзников, приходил в упадок. Это 
подтверждают описания очевидцев тех лет. Героическая эпоха Хайраддина и 
Ульдж-Али, когда корсары Магриба были ядром военно-морской мощи империи, 
осталась в далеком прошлом.
     «На Белом море  55 вот уже несколько лет не могут снарядить более 56 
галер… Галеры плохие, оснащены очень скверно. Ни на одной из них, кроме галеры 
капудан-паши, нет даже 100 воинов, в основном   — 60   — 70, да и тех либо 
насильно завербовали, либо они отбывают повинность. На вооружении (галеры) не 
более 50   — 60 ружей. Таково (положение) на Белом море, на Черном   — еще хуже.
 Военному делу не обучают уже более 100 лет. На побережье воины столь 
«мужественны», что едва не умирают (от страха), когда должны идти против 
казаков, которых полно на Черном море. Те же, что на Белом море, такую 
«храбрость» обнаружили, что их 50 галер не решились сражаться с флорентийскими 
и едва спаслись от них бегством… Происходит это все оттого, что во флоте полно 
всякого отребья…» 
     (Из отчета польскому Сейму князя К. Збаражского, великого посла в Турции 
(1622 — 1623)
     
     «Морской флот очень плох, и даже если снаряжены галеры, не найдется людей 
ни для того, чтобы командовать, ни для того, чтобы воевать». 
     (Из донесения графа Ф. де Сези, французского посла в Стамбуле (1616 — 1631.
)
     
     XVII в. был временем расцвета могущества корсарских государств Северной 
Африки. Практически выйдя из-под зависимости Великой Порты, правители 
магрибских стран лишь время от времени посылали подарки в Стамбул, а огромные 
прибыли от морского разбоя оседали на побережье. Действия барбарийских корсаров 
не ограничивались Средиземноморьем. Их корабли выходили в Атлантику и могли 
появиться в самых неожиданных местах, вплоть до острова Ньюфаундленд.
     В 1610 году алжирский флот из сорока кораблей под командованием 
англичанина Петера Эштона разбойничал в Бристольском заливе, а затем, 
перебравшись к Ньюфаундленду, грабил французов, португальцев и фламандцев, 
захватил пять судов, несколько десятков пушек и огромную добычу (около 10 тыс. 
фунтов стерлингов) и пополнил свои команды, завербовав около пятисот англичан.
     В 1616 и 1627 годах алжирские корсары появились у берегов Исландии. В 1647 
году семь барбарийских кораблей подобрались к западному побережью Англии и 
высалили десант в Корнуолле, собрав богатую добычу. Корсары проникали внутрь 
Ла-Манша и грабили европейцев на их транспортных магистралях. В 1650 и 1654 
годах они захватили несколько торговых кораблей у Плимута.
     XVII в. дал и своих героев. Один из самых знаменитых пиратов — Али-Бичин, 
итальянский ренегат. Его настоящее имя было Пиканино. Этот обаятельный и умный 
человек возглавлял таифу алжирских раисов с 1621 по 1645 год.
     Другая знаменитость того времени — французский корсар Симон де Дансер, 
развернувший активную деятельность в Алжире с 1606 года, куда был приглашен 
деем. Под его руководством корсарский флот претерпел значительные изменения, а 
суда стали строиться на основе европейских стандартов.
     Но совершенно особое место в истории алжирского, корсарства XVII в. 
занимают английские ренегаты. Самым знаменитым из барбарийцев-англичан был сэр 
Генри Мэйнуэринг — «благоразумный и знающий джентльмен, достойный самою лучшею 
применения»,   по оценке короля Англии Карла I. Выходец из старинной фамилии 
графства Чешир, он закончил Брейзнос-Колледж (колледж Оксфордского