В России до революции 1917 г. публично извещали об исполнении каждого смертного 

приговора. При Сталине, начиная с 1930-х годов, это стало государственной 
тайной. В пер- 
вые годы советской власти расстрел по приговору суда исполнялся органами 
Наркомата юс- 
тиции, ВЧК (ГПУ, ОГПУ), зачастую прямо во дворе этих учреждений. 
Расстреливаемых вы- 
водили из подвала ночью, ослепляли фарами грузовиков и открывали по ним огонь. 
Шум 
заведенных моторов заглушал выстрелы. С конца 1920 г. монополия расстрелов 
принадлежа- 
ла только ОГПУ, а с 1934 г. перешла в ведение НКВД (НКГБ, МГБ, МВД, КГБ) СССР. 
Казни 
совершались не публично, а в подвалах специальных расстрельных тюрем. 
Звуконепрони- 
цаемые подвалы этих тюрем оборудованы специальной дорожкой, шагая по которой 
осуж- 
денный получает пулю в затылок, и автоматическим устройством для смывания крови.
 
Непубличное исполнение казни требовало порой других способов психологического 
воз- 
действия на окружающих. И тогда сталинские соколы придумывали разного рода 
трюки во 
время суда. В сентябре 1950 г., когда в здании Дома офицеров слушалось так 
называемое 
«ленинградское дело», все обвиняемые были приговорены к расстрелу. Сразу после 
оглаше- 
ния приговора «рослые охранники набросили на смертников белые саваны, взвалили 
на свои 
плечи и понесли к выходу через весь зал. В этот момент послышался шум падающего 
тела и 
лязг оружия: это произошел непредусмотренный сценарием обморок с молодым 
конвоиром. 
В 1954 г. в том же зале Дома офицеров судили исполнителя сталинских 
предначертаний, 
бывшего министра госбезопасности Абакумова. Прокурору Руденко рассказали о 
сцене вы- 
носа приговоренных из этого зала, и он спросил подсудимого: «Зачем вы это тогда 
сделали?» 
«Для Психологического воздействия на присутствующих. Все должны были видеть 
наше 
могущество, несокрушимую силу Органов»,— ответил Абакумов. 
В нацистской Германии множество смертных приговоров через повешение исполнялось 
в 
берлинской тюрьме Плотцензее. Осужденных содержали в наручниках в подвале, 
откуда чи- 
новник приводил их для казни. Помещение, где совершалась казнь, было разделено 
поперек 
черным занавесом, задергивавшимся при ее свершении, но иногда и не скрывавшим 
проис- 
ходящего от ожидавшего своей очереди на казнь заключенного. Когда приводили 
осужденно- 
го, прокурор объявлял: «Обвиняемый! Вы приговорены Народной судебной палатой к 
смерт-

56 
ной казни через повешение и сейчас палач исполнит свою обязанность». При казни 
присут- 
ствовал адвокат осужденного, который не имел права разглашать ход экзекуции. 
В современном Китае (как и в ряде мусульманских стран Ближнего Востока) до сих 
пор 
сохраняются традиции публичных казней. По данным Amnesty International, 
приговоренных к 
смерти иногда провозят на грузовиках по улицам и выставляют для всеобщего 
обозрения на 
«массовых митингах по вынесению приговоров», организуемых для привлечения 
внимания к 
вынесенным приговорам. На таких митингах, во время выступлений, в которых 
осуждаются 
совершенные преступления, приговоренные к смертной казни стоят со склоненной 
головой и 
висящими на груди плакатами. После казни на стенах расклеиваются плакаты с 
указанием 
имен осужденных и предъявленных им обвинений; жирный красный знак на плакате 
означа- 
ет, что смертный приговор приведен в исполнение. Нередко людям разрешают 
присутство- 
вать и при самой процедуре казни, что действует на толпу весьм