Стратег должен обладать способностью приготовлять все, что нужно для войны, 
добывать продовольствие войску, должен быть изобретательным, энергичным, 
заботливым, выносливым, находчивым и мошенником, расточительным и хищным, 
щедрым и жадным, осторожным и отважным в нападении; и вообще, чтобы быть 
хорошим стратегом, надо обладать качествами мак природными, так и 
приобретенными учением. Хорошо быть и тактиком; большая разница между войском 
построенным и непостроенным: это вроде того, как камни, кирпичи, бревна, 
черепица, набросанные в беспорядке, ни к чему не годны, а если снизу и сверху 
положить материалы, не гниющие и не размачивающие - камни и черепицу, а в 
середину кирпич и бревна, как они кладутся при постройке, то получится очень 
ценная вещь - дом"{65}. 
 Стратег, писал Ксенофонт, должен заботиться о том, чтобы сохранить солдат, 
чтобы они имели продовольствие и чтобы была достигнута та цель, для 
осуществления которой войско выступило в поход. Для успешного выполнения 
поставленных задач стратег должен привлечь к себе союзников и помощников, 
должен уметь отыскивать и выбирать лучших специалистов, внушать подчиненным 
послушание и повиновение себе, заказывать дурных и награждать хороших, снискать 
любовь подчиненных, быть заботливым и трудолюбивым. Для победы над врагами в 
бою стратег должен тщательно взвешивать все, что ведет к поражению, и 
остерегаться этого. "Если увидит, что силы, находящиеся в его распоряжении, 
дают шансы на победу, он со всей энергией будет сражаться; но еще гораздо более 
будет остерегаться вступать в бой, если не будет к "ему готов"{66}. 
 Тактик должен не только уметь выстраивать боевой порядок, но также знать, где 
и как употреблять в деле каждый отряд в отдельности, так как "много бывает 
случаев, когда следует неодинаково строить и вести отряд"{67}. При построении 
боевого порядка лучших солдат надо ставить в первые и последние шеренги, а в 
середине иметь худших, чтобы "одни их вели, а другие подталкивали". 
 Таким образом, утверждением, что тактика - лишь ничтожная часть стратегии, 
Ксенофонт высказал правильную догадку о связи стратегии и тактики. Под 
стратегией он понимал искусство ведения войны, а тактику сводил к искусству 
построения боевого порядка. Ксенофонт говорил не о стратегии и тактике, как 
таковых, а о функциях стратега и тактика. 
 Большое место в работах Ксенофонта занимают вопросы воспитания и обучения 
бойца. Он учил, что воспитание и обучение должны привить каждому воину уважение 
к старшим, выносливость, физическую и моральную устойчивость, единодушие, 
взаимную поддержку, храбрость, знание военного дела, ограничение своей воли, 
дисциплину и повиновение, которые особенно необходимы для армии. "Ученьем, - 
отмечал Ксенофонт, - поддерживается крепость телесная, строгим соблюдением 
военного порядка умножается сила душевная". Когда персы предательски убили 
греческих военачальников, Ксенофонт прежде всего предложил выбрать командиров и 
обеспечить сохранение дисциплины. "Без предводителей, - говорил он, - нет 
ничего слабого, ничего сильного, особенно на войне. 
 В дисциплине, по моему мнению, стоит спасение армии: недостаток повиновения 
погубил многие войска"{68}. Высокая требовательность и дисциплина, по его 
мнению, должны быть основаны на постоянной заботе о подчиненных. 
 Уделял Ксенофонт внимание и вопросам боевой подготовки войск. Значительные 
достижения в этом отношении были у наемников. Командир отряда наемников обычно 
принимал к себе на службу лишь хорошо развитых в физическом отношении воинов. 
Об одном фессалийце Ксенофонт писал: "Ежедневно он со своими наемниками 
устраивает военные упражнения, причем как во время этих упражнений в гимнастике,
 так и во время сражений сам идет впереди войска в полном вооружении. При этом 
он удаляет со службы тех из наемников, которые оказываются недостаточно 
выносливыми, а тех, которые ему кажутся наиболее неутомимыми и наиболее 
твердыми в опасностях битв, он награждает, увеличивая жалованье в два, три и 
даже в четыре раза, делая им различные подарки, ухаживая за ними во время 
болезни и устраивая им почетное погребение. Поэтому каждый из его наемников 
знает, что военная доблесть даст ему в жизни и почет и богатство"{69}. 
 Говоря о наемниках, Ксенофонт излагал современный ему опыт комплектования 
армии, но образцом боевой подготовки считал спартанскую систему обучения воинов.
 Особенно ярко это проявляется у него там, где он говорит о начальниках и 
дисциплине. Для достижения победы полководец, по мнению Ксенофонта, должен 
возбуждать у своих подчиненных дух воинского соревнования. "Люди любят более 
всего то, что возбуждает соревнование. Поэтому надо внушать повиноваться своим 
начальникам, быть трудолюбивым, смелым до дерзости, ловким, охотником до 
хорошего оружия, а более всего жадным к похвале"{70}. Командир должен своим 
примером показывать, каким надо быть воину, и сделать все, чтобы его 
подразделение было похоже на него. 
 В своих работах Ксенофонт говорит о том, чему надо учить войска: "Как 
устраивать войско в боевой порядок, располагать поход, днем или ночью, в 
теснинах или на больших дорогах, в ровных местах или в горах; как ставить стан, 
расставлять стражу на ночь или на день; вести войска на неприятеля или 
приказывать отступать; вести их на приступ к крепости, подходить к стенам или 
стоять от них в отдалении; как обеспечить проход лесами, через реки; какие меры 
брать против конницы, копьеносцев, стрелков; какое делать распоряжение, когда 
неприятель идет на тебя в то время, как ты идешь густою толпою, какое движение 
делать, если он, когда ты идешь в боевом порядке, готовится ударить на тебя 
сзади или сбоку; наконец, каким способом ты можешь открыть его намерения и 
скрыть от него свои"{71}. Вот программа целого курса античной тактики, основы 
которой Ксенофонт разъясняет на конкретных исторических примерах в "Отступлении 
десяти тысяч" и в "Греческой истории".