от трансформации 
в сфере политики либо права (это особенно заметно на примере Тропической Африки,
 где молодые государства от первобытности делали скачок в сторону парламентской 
демократии), но и, эволюционируя, требовали, как это ии парадоксально, все 
большего внимания со стороны государства, все большего участия его в системе 
трансформирующихся политических, экономических и социальных отношений. Как о 
том уже шла речь, государства постколониального Востока не только продолжали 
быть субъектами всех этих отношений, но и как бы наращивали это свое обычное 
для Востока качество. Чтобы более обстоятельно разобраться в причинах и 
обстоятельствах, сопровождавших процесс вовлечения молодых государств 
постколониального Востока в хозяйственные проблемы, рассмотрим этот вопрос 
специально.
    Глава 12
    Постколониальный Восток; государство и экономика
    Проблемы, которые предполагается затронуть в этой главе, принадлежат к 
числу едва ли не самых важных для выявления сути феномена современного Востока. 
На эту тему написано много специальных исследований, высказано огромное 
количество различных точек зрения. Даже короткий обзор их, если бы была 
поставлена такая задача, не вместился бы в рамки главы. Поэтому, не вникая 
чересчур глубоко в споры, попытаемся разобраться в том, что является наиболее 
очевидным. Конечно, следует сразу же оговориться, что очевидное для одних может 
не быть очевидным для других, тем более для всех. Поэтому обратим внимание на 
то, что представляется наиболее существенным для выявления как генеральных 
закономерностей, так и специфических особенностей развития современного Востока 
в целом — при всех характерных для различных его стран и регионов отличиях.
    Изложение теоретических позиций, без которых в анализе не обойтись, 
потребует апелляции к тем материалам и выводам, которые были уже изложены и 
сформулированы. Но эти повторы необходимы для раскрытия проблемы.
    
    Традиционное хозяйство и колониальный ка политэкономический аспект проблемы 
взаимодействия
    Для начала стоит вспомнить о том, что в Европе капитализм возник на основе 
свободного рыночного хозяйства с развитой частной собственностью и конкуренцией.
 Эта основа, защищенная институтами гражданского общества и правового 
государства, восходит к античности. Оказавшись в состоянии упадка в период 
раннего германского феодализма, генетически чуждого античному миру, она затем 
стала возрождаться, прежде всего в форме городских республик и городов 
феодального средневековья, и в эпоху Ренессанса и Великих географических 
открытий достигла необходимого уровня для того, чтобы сделаться фундаментом 
европейского капитализма. Как известно, в сфере идеологии и социопсихологии 
этому помогла Реформация, т. е. прежде всего протестантизм с характерной для 
него этикой взаимоотношений между человеком и Богом, равно как и между людьми. 
Механизм всего процесса, начиная с так называемого первоначального накопления, 
был показан в прошлом веке Марксом и в принципе общеизвестен.
    Учитывая все это и принимая во внимание тезис о единстве 
всемирно-исторического процесса, многие марксисты вплоть до недавнего времени 
исходили из того, что и на Востоке, особенно после начала эпохи колониализма, 
процессы и механизмы должны были быть аналогичными. Но так ли это?
    Структурообразующим элементом традиционного Востока является институт 
власти-собственности с централизованной редистрибуцией при вторичной, зависимой 
роли рынка и товарно-денежных отношений. Практически это означает, что 
внеэкономические отношения зависимости населения от государства в структуре 
задают тон. Вторичные и зависимые рыночные связи — при всей их жизненно важной 
роли для социального организма в целом — не свободны и не могут быть свободными 
от доминирующих административно-политических отношений господства и подчинения. 
Рынок и товарно-денежные отношения здесь всегда опосредованы отношениями 
зависимости, как официальной (от государства, чиновника, казны), так и 
полуофициальной либо неофициальной, но весьма жесткой (от ростовщической кабалы,
 хозяина-патрона, главы социальной корпорации, в том числе обьединеяия 
мафиозного типа, и т. п). Именно доминирующие в такой структуре хозяйственные 
связи, присущие несвободному обществу и несвободному труду, обусловливали 
господство в обществе отношений редистрибуции, столь очевидно и принципиально 
противостоящих отношениям рыночно-частнособственнического характера и особенно 
капитализму с его товарно-рыночным противостоянием труда и капитала, с его 
экономически обусловленной свободой продающей себя рабочей силы.
    Итак, перед нами два принципиально разных типа хозяйственных отношений, две 
чуждые друг другу структуры: рыночная и командно-
    
    административная, свободная и несвободная, европейская и неевропейская, 
восточно-традиционная,— т. е. явное несходство буквально по всем основным 
параметрам. Можно ли было рассчитывать на то, что данный колониализмом и в 
принципе необычайной важности импульс приведет на традиционном Востоке в 
движение те же механизмы, что и в Европе? И что же было на самом деле?
    Проникновение на Восток колониального капитала, вначале внедрявшегося 
преимущественно в сферу обращения и использовавшего в своих интересах 
традиционный восточный рынок и привычные, основанные на внеэкономическом 
принуждении хозяйственные связи, привело к феномену сосуществования, симбиоза 
двух различных секторов экономики: традиционного и колониального, своего и 
чужого. Первый из них был хорошо знаком с рынком, второй был целиком основан на 
рыночных связях. Казалось бы, разве это не достаточная основа для сближения? И 
очень многие специалисты вплоть до сегодняшнего для исходят именно из