сийской и американской. Если принять во внимание, что 
эта нефть добывается в малонаселенном (в основном кочевниками) государстве и 
почти целиком идет на экспорт, то нетрудно заметить, что нефтедоллары, объем 
поступления которых резко возрос после национализации нефтяной добычи (1975) и 
особенно после увеличения цен на нефть, сыграли роль золотого дождя для не 
ожидавшей такого подарка судьбы страны. За счет нефтедолларов в 70-х и особенно 
80-х годах стала быстро развиваться экономика страны, укрепляться вооруженная 
новейшей техникой армия. Многие десятки и сотни аравийских миллиардов осели в 
банках и реализованы в акциях капиталистических стран (стоит напомнить, что 
богатейшим человеком мира был назван в 1988 г. аравийский миллиардер). Заметное 
количество их (до 12 млрд. в год) идет в форме помощи на нужды арабских 
государств, противостоящих Израилю. Немало делается для развитии образования, 
культуры, для
    
    строительства и обслуживания туристов, особенно приезжающих в Мекку в дни 
хаджа. Однако все Это принципиально пока не изменило образ жизни большинства 
населения страны. По-прежнему преобладают кочевники-бедуины (хотя их верблюды 
уже не нужны для дальних перевозок товаров — с этим отлично справляется 
современный автотранспорт), и лишь некоторая часть их, оседая в городах или 
орошаемых заново районах, постепенно адаптируется к новым условиям жизни и 
вкушает плоды бурного процветания. В частности, стоит особо сказать о 
полутораста сотнях тысяч субсидируемых государством современных ферм, 
производящих в бывших песках пустыни миллионы тонн первоклассной пшеницы, 
идущей и на экспорт.
    Кувейт с его 2 млн. жителей, из которых половина не является гражданами 
этой небольшой страны, обрел независимость в 1961 г. Будучи формально 
конституционной монархией во главе с эмиром из династии Сабах, он по 
конституции имеет парламент и избираемого из членов клана Сабахов 
правителя-эмира. Но в реальности эта традиционная политическая структура не 
всегда функционировала. В частности, кувейтский парламент был малодеятелен и 
маловлиятелен, а в 1986 г. вовсе прекратил свою деятельность. Это и 
неудивительно: традиционные формы исламского эмирата гораздо более привычны для 
жителей страны, в подавляющем своем большинстве вчерашних бедуинов-кочевников, 
возглавляемых своими шейхами.
    Нефтяной бум 70—80-х годов превратил это небольшое государство в обладателя 
многих сотен миллиардов нефтедолларов, которые были умело вложены в ряд 
программ, обеспечивших за четверть века процветание преображенной страны. 
Усилиями нанятых за хорошую плату десятков и сотен тысяч опытных ' рабочих и 
специалистов, мигрантов из разных стран, с помощью новейшей техники и 
технологии Кувейт сумел создать в буквальном смысле слова чудо в пустыне, стать 
своего рода жемчужиной Ближнего Востока. Это пример того, что может дать 
современная развитая техническая цивилизация даже в столь неблагоприятных для 
обитания человека пустынных земляХ с небольшими оазисами, какие характерны для 
Кувейта.
    Миллиарды Кувейта оказались яркой приманкой для иракского диктатора, 
который вскоре после окончания длительной и бесплодной ирано-иракской войны 
80-х годов решился на своего рода блицкриг, аннексировав в начале 90-х годов 
Кувейт. Эта аннексия вызвала решительный отпор со стороны арабских соседей 
Кувейта, хотя и не всех. Возглавленные американской армией войска, как 
упоминалось, изгнали иракскую армию из Кувейта, достаточно быстро 
восстановившего свои тяжелые потери,— достаточно напомнить о примерно пятистах 
нефтяных скважинах Кувейта, которые были подожжены отступающими войсками 
Хусейна и с трудом в течение многих месяцев и ценой миллиардных затрат потушены 
специалистами из разных стран. Богатый Кувейт не только оплатил весомую часть 
расходов, связанных с войной за его освобождение, но и остался
    
    достаточно богат для того, чтобы продолжать быть процветающей страной 
Аравии.
    Нечто похожее на Кувейт представляют собой и остальные небольшие эмираты 
аравийской зоны — Бахрейн, Катар, Оман и ОАЭ (Объединенные Арабские Эмираты), 
разбогатевшие на нефтедолларах и быстрыми темпами развивающиеся на хорошо 
продуманной коммерческой основе. Если и можно применительно к этим странам с их 
общим населением в 4—5 млн. чел. говорить о некоторых социальных и 
экономических проблемах, то только по отношению к тем иностранцам-мигрантам, 
которые сврим трудом и за хорошую плату создают развитую экономику и 
инфраструктуру нефтедобывающих стран, оставаясь при этом людьми второго сорта, 
лишенными гражданства, не имеющими права на те многочисленные бесплатные 
социальные блага, которые полагаются гражданам этих стран — к слову, опять-таки 
преимущественно кочевникам-бедуинам или вчерашним кочевникам, далеко не все из 
которых спешат воспользоваться предлагаемыми им льготами и благами, нередко 
предпочитая привычную жизнь в пустыне со своими верблюдами.
    Вообще аравийские монархи конца нашего века — интересный парадокс истории, 
в некоторым смысле витрина возможностей современных техники, технологии и 
цивилизации Запада на далеком от всего этого и недавно еще заброшенном судьбой 
нищем Востоке. Здесь царство крайностей. С одной стороны, неслыханные богатства 
и соответственно сказочные, почти в духе сказок «Тысячи и одной ночи» 
возможности, с другой — уходящая в родоплеменную первобытность отсталость 
образа жизни кочевников-бедуинов; с одной стороны, наиблагоприятнейшие 
возможности для получения хорошего современного бесплатного образования и 
соответствующего рывка в мир современности, с другой — нежелание многих, 
имеющих на то право, воспользоваться этим; с одной стороны,