ля иных должностных лиц. 
Чиновники и воины получали за службу наделы, обрабатывавшиеся чаще всего теми 
же неполноправными работникам царско-храмовых хозяйств.
    К рабам ассирийцы относились различно: квалифицированных охотно 
использовали в сфере ремесла в царско-храмовых хозяйствах, остальные были 
заняты обработкой земель. Статус рабов существенно отличался от статуса 
полноправных. Ассирийские законы, например, строго запрещали рабыням носить 
такой же платок, что носили полноправные женщины; существовали различавшиеся по 
вавилонской схеме системы штрафов для Полноправных и рабов. Однако рабы 
обладали определенными имущественными и социальными правами, вплоть до права 
жениться, иметь семью и хозяйство. Это вело к постепенному повышению их статуса,
 особенно статуса их потомков, до уровня неполноправных.
    Ассирийская семья отличалась тенденцией к сильному отцовскому праву с 
приниженным и почти бесправным положением женщины, столь отличным, скажем, от 
положения хеттской женщины. Главой семьи, распоряжавшимся ее имуществом и 
полученным от общины наделом, был отец-патриарх, обычно имевший несколько жен и 
наложниц. Его старший сын имел преимущественные права на наследство, включая 
двойную долю при разделе.
    Развитие Ассирии на рубеже II —1 тысячелетий до н.э. вело к появлению и 
упрочению частнособственнических отношений. Возникали залог, долговое рабство и 
даже продажа имущества — вначале через институт «усыновления». Появлялась 
практика отработки зависимыми повинностей их патронов из числа разбогатевших. 
Расширение границ Ассирии, приток дани и иных богатств, в том числе и доходов 
от транзитной торговли, способствовали укреплению государственного хозяйства, в 
которое вливались десятки тысяч иноплеменников,— только из Сирии при 
Тиглатпаласаре III были переселены 73 тыс. человек. И хотя параллельно 
усиливались влияние и роль частного сектора, выступления представителей 
которого за свои права побуждали некоторых правителей, как, например, Саргона 
II, идти на уступки, в целом государственное хозяйство в экономике страны 
преобладало. Особенно это видно на примере той его части, которая работала на 
войну и обслуживание армии.
    Развитие товарно-денежных отношений и ростовщичества в начале 1 тысячелетия 
до н.э. вело к сближению разорявшихся полноправных с неполноправными и 
переселенцами в единое сословие подневольных производителей, плативших 
ренту-налог и несших повинности. В то же время высшая прослойка полноправных и 
прежде всего причастные к власти получали от разбогатевшего правительства 
привилегии и иммунитеты, особенно налоговые. Впрочем, это не касалось 
разбогатевших представителей частного сектора, торговцев и ростовщиков. Кое в 
чем уступая им иногда, государство тем не менее активно им противостояло, 
всячески ограничивая их реальные возможности.
    
   Восточное Средиземноморье
    Соединявшие Африку с Евразией земли Восточного Средиземноморья в силу 
благоприятного климата и выгодного стратегического положения издревле были 
важнейшим центром обитания человека. Именно здесь в пещерах найдены останки 
первых сапиентных людей, здесь же закладывался и фундамент неолитической 
революции. Наконец, именно эта часть Азии уже после возникновения древнейших 
очагов цивилизации стала центром транзитных связей между ними и сыграла 
огромную роль во взаимовлиянии культур — древнеегипетской, месопотамской, 
древнегреческой, не говоря уже о хеттах, ассирийцах и иных представителях 
вторичных цивилизаций и государств ближневосточного региона. Словом, на долю 
многочисленных и весьма активных, энергичных народов и государств Восточного 
Средиземноморья выпала исторически и в историко-культурном плане весьма 
значительная роль. В некоторых отношениях эта роль была уникальной, что и 
оказало определенное воздействие на формирование тех структурных особенностей, 
которые в свое время определили специфический путь античного общества.
    Иерихон, Библ, Угарит, Алалах, Эбла и некоторые другие поселения Сирии, 
Финикии и Палестины были освоены земледельцами еще в VIII — IV тысячелетиях до 
н.э. С III тысячелетия до н.э. эти и иные центры становятся важными узлами 
транзитных торговых связей, что способствовало их ускоренному развитию, 
сложению на их основе крупных городских комплексов, украшенных величественными 
храмами. Города демонстрировали тенденцию к укреплению и расширению за счет 
прилегающей к ним периферии, завоевания и присоединения соседних земель. 
Населенный преимущественно семитами (речь прежде всего о выходцах из числа 
кочевников-амореев, позже также арамеев, хананеев и некоторых других народов; 
обобщающий термин для них — «ибри», т.е. «перешедшие через реку», через Евфрат),
 заимствовавший как египетскую иероглифику, так и вавилонскую клинопись, а 
соответственно и культуру обеих цивилизаций, средиземноморский район Западной 
Азии, получивший наименование Ханаан, с начала II тысячелетия до н.э. 
превратился в экономически процветающий край, источник ценных природных 
ресурсов. Ливанский кедр считался лучшим строительным лесом для сооружения 
дворцов и храмов; смолы и ароматные благовония, вина и фрукты были всегда 
желанными предметами экспорта, за обладание которыми вели между собой войны 
крупные державы — Египет, Митанни, Ассирия, Хеттское царство.
    На рубеже XIII — XII вв. до н.э. коалиция «народов моря» (в нее кроме 
греков-ахейцев входили некоторые другие племена), двигавшихся из Малой Азии и 
уничтоживших государство хеттов, нанесла большой урон ханаанской торговле и 
разрушила здесь ряд городов. Результатом вторжения было оседание в Восточном 
Средиземноморье некоторых из «народов моря», в первую очередь разместившихся на 
плодородных землях Палестины филистимлян, давших ей свое имя. Одновременно с 
ними в районе Палестины появились и древние евреи. Все это весьма усложнило 
пеструю картину языков, этносов, государств и сфер политического влияния, 
которую являло собой Восточное Средиземноморье в конце II и в 1 тысячелетии до 
н.э. Рассмотри