м эквиваленте говорить еще рано. 
Мерилом ценности обычно выступало зерно, иногда одежда, реже медь, еще реже 
серебро или золото. Товарно-денежные отношения в условиях жесткой 
государственной регламентации развивались крайне медленно, что хорошо видно при 
сопоставлении с Двуречьем. Но все-таки развитие шло. Увеличивалась роль городов 
как торгово-ремесленных центров, о чем можно судить, в частности, по раскопкам 
города Кахуна.
    Ремесленники, особенно золотых дел мастера и каменотесы — профессии 
престижные и требовавшие высокой квалификации,— нередко были достаточно 
зажиточными людьми, о чем свидетельствуют сооружавшиеся в районе захоронений и 
в иных местах внушительные стелы с надписями и изображениями. В новой структуре 
они уже занимали иное место, чем прежде. И хотя централизованный регламент 
касался их, как и всех остальных, они уже не считались просто принадлежностью 
царско-храмовых хозяйств. Вполне возможно, что часть их вела свое дело 
самостоятельно, работая по заказам и на рынок (что никак не исключало того, что 
определенную долю своего продукта они были обязаны отдавать государственному 
хозяйству, т.е. казне, не говоря уже об обязательной трудовой повинности). Есть 
сведения, что в городах существовали объединения ремесленников по профессиям, 
нечто вроде цехов, подчас даже с различными профессиональными подразделениями, 
как это было, в частности, у каменотесов — специальность в Древнем Египте едва 
ли не наиболее дефицитная, имея в виду пристрастие египтян к пышным гробницам с 
резными фризами, барельефами и иными работами по камню.
    Изменение в положении части населения, прежде всего тех, кто был включен в 
систему товарного обращения (зажиточные земледельцы, ремесленники, воины) или 
был вынужден продавать свой труд (малоземельные либо безземельные арендаторы, 
слуги, наемный персонал), косвенно подтверждается теми надписями, в которых 
говорится о существовании болыпесемейных групп, домовых общин, «домов». Если 
для периода Древнего царства о «домах» в текстах говорилось почти исключительно 
как о домах высокопоставленных аристократов, вельмож либо сановников, то 
применительно к эпохе Среднего царства о тех же «домах» упоминается как об 
обычных семейно-клановых группах во главе с отцом-патриархом, по отношению к 
которому все младшие члены семейной группы, включая слуг и рабов, не связанных 
с членами семьи узами родства, выступают в качестве зависимых. Отцы-патриархи 
такого рода больших семей и оказывались нередко, как следует полагать, в числе 
неджес и сильных неджес.
    В период Среднего царства, как упоминалось, возросло число рабов. Но дело 
не только в количестве. Если прежде рабы-иноплеменники были лишь зависимой и 
бесправной рабочей силой в храмовых, царских и вельможных хозяйствах, то теперь 
рабы чаще стали использоваться для услуг власть имущим. Частные рабы были 
немногочисленными, стоили дорого и считались важным элементом престижа: 
вельможа, на которого в хозяйстве могли работать сотни «слуг царя», гордился 
приобретением даже одного раба, о чем и сообщал в надписи. Порабощение 
соплеменников-египтян было весьма редким (имеется в виду долговое рабство) и 
официально не допускалось. Впрочем, в периоды децентрализации, в том числе и в 
годы 1 Переходного периода, такое практиковалось.
    В целом существенно заметить, что трансформация социальной структуры в 
период Среднего царства по сравнению с Древним очевидна, но характер этой 
трансформации во многом зависел от сложившихся издревле форм 
социально-экономических и политических отношений. В частности, слабое развитие 
рынка накладывало свой отпечаток.
    II Переходный период продолжался окало двух веков, на протяжении которых 
краткие и незначительные тринадцатая и четырнадцатая династии были на рубеже 
XVIII — XVII вв. до н.э. сменены вторгшимися в Египет азиатскими племенами 
гиксосов, которые познакомили египтян (как то сделали касситы в Вавилонии) с 
боевыми колесницами, запряженными до того вовсе неизвестными в Египте лошадьми. 
Осевшие в районе Дельты гиксосы правили около полутора веков. Но период их 
правления не был отмечен ни политическими, ни экономическими успехами. Скорей 
напротив, эпоха пятнадцатой и шестнадцатой гиксосских династий была временем 
упадка и деградации: многие храмы были разрушены, старые знатные семьи разорены,
 а выскочки-варвары взяли верх. Словом, нашествие гиксосов в древнеегипетской 
традиции было принято рассматривать как великое несчастье, страшный погром, 
полный упадок.
    На это следует обратить внимание потому, что в египетской литературе 
сохранилось несколько интересных сочинений, повествующих об этих временах: 
«Речение Ипувера», «Пророчество Неферти»
    В них собраны рассказы о временах хаоса и беспорядков, когда варвары все 
крушат, Нил иссыхает (т.е. ирригация не функционирует), богачи и бедняки 
меняются местами и даже «женщины не беременеют». Следует заметить, что такого 
рода произведения, принадлежащие к жанру пророческой литературы или 
разоблачительных поучений, известны и в других обществах, особенно привычных к 
строгому регламенту и тем самым остро ощущающих его крушение, как, например, в 
Китае. Смысл их — в предостережении в адрес правителей, чье нерадение и ошибки 
в управлении могут привести к столь мрачным последствиям.
    Владычество гиксосов было непрочным. В Фивах практически параллельно с 
гиксосами существовала египетская семнадцатая династия, контролировавшая почти 
весь Верхний Египет и ведшая успешные войны с гиксосами. Эти войны продолжались 
ряд десятилетий, пока Яхмос 1 не изгнал захватчиков из страны и не стал 
основателем новой, восемнадцатой династии, когда Египет вступил в период своего 
наивысшего могущества, став по сути первой в истории великой империей, границы 
которой теперь уже простирались далеко за пределы долины Нила.
    
   Новое царство (XVI — XI вв. до н.э.)
   и расцвет Древнего Египта
    Преемники Яхмоса, особенно Тутмос 1 и Тутмос II, а затем вдова пос