с проблемой ислама в Африке,— это 
своеобразие африканского ислама и откровенная слабость созданных при его 
содействии и во многом на его основе африканских государственных образований, 
особенно при сравнении их с теми, что были созданы мусульманами вне Африки, 
причем не только на Ближнем и Среднем Востоке, в Индии или Малайе, но даже и в 
Индонезии, тропики которой вполне сопоставимы с африканскими, равно как и 
расовый тип населения (правда, важную роль для Индонезии сыграло 
предшествовавшее исламу индо-буддийское культурное воздействие, подобного 
которому африканцы, в отличие от малайцев и индонезийцев, не имели). 
Своеобразие заключается и в том, что африканцы воспринимали ислам, во-первых, в 
какой-то мере выборочно и частично, т.е. африканский ислам не был равноценен 
первоначальному, особенно арабскому, представленному хотя бы тем же Магрибом, 
откуда в Западную и Центральную Африку шли потоки исламской культуры. А 
во-вторых, воспринимали ислам отнюдь не все африканцы в тех государственных 
образованиях, которые формировались с помощью мусульманских влияний и тем более 
были официально исламскими. Мусульманами, да и то далеко не всегда полными, т.е.
 соблюдавшими все нормы ислама, были лишь социально-политические верхи и 
связанные с транзитной торговлей слои населения, иногда кочевые племена. Что же 
касается массы земледельцев, то она нередко почти не была затронута 
мусульманским влиянием и жила по законам предков, согласно древним африканским 
нормам и традициям, в немалой мере сохранившимся и ныне, в том числе в тех 
странах и районах Африки, которые уже тысячу лет испытывают воздействие ислама.
    Соответственно слабой оказалась и социально-политическая база исламских 
государств и тем более протогосударств в Африке. Процветали те из них, что были 
тесно связаны с арабо-африканской торговлей, причем именно тогда, когда эта 
торговля преуспевала. В периоды ослабления, распада, поражений от прежнего 
исламского воздействия с его культурой, включая и политическую, оставалось 
порой не столь уж много. Нередко при этом влияние ислама приходилось 
восстанавливать заново и почти на пустом месте,— что, к слову, и делалось в 
позднем средневековье представителями различных течений ислама, в том числе 
активными мусульманами-марабутами, принадлежавшими к тем или иным воинственным 
суфийским орденам, ответвления которых щедро укреплялись в разных районах 
Северной Африки (наиболее многочисленными на первых порах были филиалы 
ордена-тариката Кадирийя; позже, в XVIII — XIX вв., стали активно действовать и 
представители многих других орденов).
    Ослабление ислама как религии и культуры было тесно связано с общей 
отсталостью той среды, с которой ему пришлось иметь дело в Африке. Несомненно, 
ислам во многом усилил возникавшие здесь слабые ранние политические образования 
за счет свойственных этой доктрине институтов. Но этого было мало. Конечно, и в 
Азии ислам не везде процветал, как то бывало в древних и развитых зонах 
тысячелетней цивилизации. Случалось ему попадать и в иные районы, оказываться 
религией сравнительно отсталых горных племен, например в Афганистане. Однако 
при этом ислам оставался в мусульманском окружении, которое значило для него и 
для воспитывавшихся в духе ислама народов весьма многое. Иное дело Африка, где 
постоянное и сильное воздействие ислама, которое могло бы сыграть роль 
мусульманского окружения, оставалось на севере континента и было отделено от 
остальной его части не только Сахарой, но и расовым барьером. А отсталость 
делала свое дело: нередко мусульманская религия лишь внешне затрагивала 
многочисленные общины африканцев, как бы скользя по их поверхности, играя роль 
некоего необязательного антуража.
    И все же, несмотря на все сказанное, ислам сыграл огромную роль в истории 
Африки. С точки зрения политического и экономического развития — роль огромную. 
Немалую роль и в плане социальных сдвигов, хотя здесь она много меньше. Исламу 
не удалось разрушить этнические и социальные барьеры, отделявшие африканцев 
друг от друга, не удалось превратить жителей исламизированных районов Африки в 
население уммы, т.е. в единую общину нерасчлененных на этносы правоверных. Не 
удалось исламу принести в Африку и высокую цивилизацию. Ислам в принципе, 
следуя заповедям пророка, не склонен поощрять рабовладение (если раб 
правоверный, он не раб), хотя неверных мусульмане издревле обращали в рабов. Но 
нигде и никогда рабство не достигало таких размеров, как именно в Африке, 
откуда мусульманские торговцы за много веков до португальцев вывозили на 
продажу сотни тысяч, если не миллионы африканцев. Словом, для многих 
мусульманских торговцев Африка была рынком рабов. И хотя расового предубеждения 
к неграм у них не было, а обилие негритянок в гаремах вело даже к изменению 
расового типа арабо-мусульманского населения Африки, африканская работорговля в 
широких масштабах начата была все-таки мусульманами.
    
   Глава 15
   Средневековая Африка: юг континента
    Африканцы зоны тропических лесов, южной саванны и южной оконечности 
континента почти не были затронуты влиянием ислама. На их развитие оказывали 
свое немалое воздействие иные важные факторы, как внутренние, так и внешние. К 
числу внутренних -следует отнести миграцию с севера бантуязычных племен, 
которые принесли с собой многие из достижений неолита, включая земледелие, а 
также знакомство с выделкой металла. Важную роль играли и спорадические 
миграционные потоки и перемещения скотоводов, только здесь они происходили в 
основном на востоке, где зона тропических лесов была уже. Скотоводческие 
племена, мигрируя на юг, нередко приносили с собой некоторые элементы более 
высокой культуры, уже хорошо известной на севере, что способствовало сложению 
государственных образований. К числу внешних факторов следует отнести вторжение 
в Африку европейцев, прежде всего португальцев.
    Как отмечают специалисты, в XIII — XIV вв. произошли решающие изменения в 
мореплавании и кораблестроении: появились руль, мореход