ами по себе, сколько выстроенная на их основе гигантская 
всеохватывающая система образа жизни и организации управления, норм и 
институтов. В рамках этой системы все ее многочисленные элементы, несмотря на 
их гетерогенное происхождение, достаточно удачно гармонировали и подкрепляли 
друг друга во имя упоминавшейся уже великой цели. И цель эта практически была 
достигнута: начиная с У-ди конфуцианский императорский Китай, несмотря на 
взлеты и падения, смену периодов централизации и децентрализации, 
катастрофические кризисы, мощные крестьянские восстания и завоевания со стороны 
северных кочевников,— словом, несмотря на все испытания, всегда существовал в 
мало изменявшемся по сравнению с Ханьвиде и даже более того, возрождался из 
пепла в случае особо острых кризисных ситуаций все в том же раз и навсегда 
генетически закодированном виде, лишь с второстепенными модификациями.
    У-ди вел активную внешнюю политику. При нем на севере были потеснены гунны, 
на юго-западе присоединена территория протогосударства Намвьет, на востоке 
захвачена часть Кореи. Но наибольшим успехом внешней политики У-ди следует 
считать путешествия Чжан Цяня, проникшего в поисках союзников против гуннов 
далеко на запад и описавшего многие страны Средней Азии (Фергана, Бактрия, 
Парфия и др.). После возвращения Чжан Цяня вдоль пройденного им маршрута была 
проложена торговая дорога, знаменитый Великий шелковый путь. 
Восточно-туркестанская часть этого пути с лежавшими вдоль него небольшими 
оазисами-протогосударствами была на некоторое время подчинена ханьской власти, 
распространившей свое влияние до припамирских районов. Торговля по Великому 
шелковому пути способствовала интенсивнонукультурному обмену: на запад, в Рим 
шли китайские шелка и другие раритеты, на восток, в Китай,— некоторые 
сельскохозяйственные культуры (виноград, гранаты), изысканные изделия (стекло, 
драгоценности, пряности), подчас даже диковинные звери. Но наиболее ценившимся 
предметом китайского импорта из Средней Азии были знаменитые ферганские 
аргамаки. Собственно, с желания заполучить этих столь высоко ценившихся в Китае 
лошадей и начались походы У-ди на Фергану, сыгравшие вскоре после возвращения 
Чжан Цяня важную роль в открытии нового торгового пути.
    После смерти У-ди ханьский Китай вступил в затяжную полосу стагнации, а 
затем кризиса и упадка. Ослабление эффективности власти центра способствовало 
усилению активности частного собственника, что влекло за собой разорение 
тружеников-налогоплательщиков и тем самым ударяло по интересам казны. Для 
облегчения участи крестьян в середине 1 в. до н.э. были сделаны некоторые 
налоговые послабления, но это мало помогло. В стране в обстановке 
углублявшегося административного хаоса и неэффективности власти все большую 
силу приобретали так называемые сильные дома, т.е. богатые землевладельческие 
аристократические кланы. Как известно, начиная с Хань, все .получавшие большие 
должностные оклады и обогащавшиеся к тому же неправедными способами сановники и 
чиновники обычно вкладывали свои доходы в землю и тем самым становились 
частными собственниками. В условиях эффективной власти центра это противоречие 
легко снималось: любой причастный к власти собственник, как о том уже 
упоминалось, всегда четко сознавал, что его статус и престиж зависят от его 
причастности к власти, тогда как его интересы собственника при этом 
второстепенны. Соответственно причастные к власти и действовали. Несколько 
иначе складывалась ситуация, по крайней мере в Китае, в условиях кризисов.
    Как представитель аппарата власти, чиновник должен был ограничивать 
собственника, включая и свои интересы. Но коль скоро казна пустела, а жалованье 
соответственно выдавалось нерегулярно или не полностью, чиновник, во-первых, 
начинал жестче давить на земледельцев, выжимая из крестьян, и без того 
обедневших, все новые и новые поборы, что вело к разорению деревни и 
дальнейшему углублению кризиса, а во-вторых, оказывал все большее внимание 
интересам частных собственников, в конечном счете своим собственным. 
Складывалась парадоксальная ситуация. Личные интересы влиятельных домов страны 
вступали в противоречие с интересами казны, т.е. государства. Результатом были 
дальнейшее ослабление государства и политическая децентрализация его, причем на 
местах все более решающей и практически уже не управляемой силой становились 
местные богатей, сильные дома. Тем самым ситуация еще более усложнялась, 
становилась критической. Только решительные реформы могли выправить дело, и это 
хорошо понимали в центре.
    
   Реформы Ван Мана и крушение первой династии Хань
    Вопрос был в том, кому и как проводить реформы. С общим ослаблением 
государственной власти императоры обычно теряли контроль над ней, а то и вовсе 
становились игрушками в руках соперничавших друг с другом клик, прежде всего из 
числа временщиков, связанных с родней той или иной императрицы, а также 
становившихся все более влиятельными евнухов гарема. Неустойчивости власти 
центра способствовала и не устоявшаяся система комплектования аппарата 
чиновников: наряду со складывавшейся еще со времен У-ди практикой выдвижения в 
ряды бюрократической элиты тех выпускников столичной конфуцианской школы 
Тай-сюэ, кто лучше других выдерживал конкурсные экзамены (это был прототип 
будущей конфуцианской системы экзаменов; количество выпускников школы в то 
время было небольшим, несколько десятков в год), существовали и иные способы. В 
их числе — традиционный метод выдвижения «мудрых и способных» теми из 
должностных лиц, кто готов был поручиться за своего протеже. Практически это 
вело к устройству на теплые местечки родни, что тоже сказывалось на качестве 
администрации.
    Вопрос о принципах и методах комплектования штата администрации имел в 
Китае в рассматриваемое время более важное значение, нежели то может показаться 
на первый взгляд. Вспомним, какие надежды возлагал на хорошо подготовленных 
чиновников Конфуций, видевший в этом ключ к достижению социальной гармонии и 
процветающего государства. И это не были пустые утопии мечтателя. 
Бюрократическ