я которой издревле именовалась Аравией 
Счастливой.
    Кочевые племена семитов — впоследствии их стали именовать бедуинами — с 
глубокой древности бороздили со своим скотом и немудреным скарбом бескрайние 
пустыни Аравии. Именно они одомашнили верблюда, начавшего играть огромную роль 
в их бродячей жизни: молоко и мясо шли в пищу, шерсть — на одежды и войлоки, 
шкура — на обувь и другие поделки; даже навоз не пропадал — его использовали 
как топливо. Верхом на верблюде кочевники воевали, на верблюдах же они 
перевозили не только свое имущество и семью, но также и те многочисленные 
товары, включая транзитные, которыми Аравия торговала с миром.
    Существовало множество родоплеменных групп аравийских кочевников, образ 
жизни которых почти не менялся на протяжении веков. Во главе этих племенных 
образований стояли предводители-шейхи, чаще всего выборные, власть которых была 
обычно ограничена влиятельным советом родовой знати. Эти кочевые племена, часть 
которых в 1 тысячелетии до н.э. уже превратилась в протогосударства, держали 
под своим контролем территорию Северной Аравии, что нередко приводило их к 
столкновениям с войсками могущественных государств — Ассирии, Вавилонии, Персии.
 Ожесточенное сопротивление оказали бедуины и войскам Александра, 
предполагавшего совершить поход в Аравию.
    Военная добыча обогащала бедуинов, в первую очередь родовую знать и шейхов. 
Нередко погоня за ней, в сочетании с некоторыми иными факторами — 
экологическими, демографическими и др., приводила к мощным выплескам аравийских 
семитов в земледельческие долины Двуречья и всей Западной Азии. Так появлялись 
аккадцы, амореи, арамеи, халдеи. Однако это бывало лишь временами. Обычно же 
семиты Аравии мирно кочевали и возделывали земли оазисов, употребляя свое 
свободное время для содействия торговле. За счет посреднической торговли многие 
из них обогащались. Форпостами этой торговли были отдельные города и небольшие 
государственные образования вдоль побережья.
    Чаще всего они представляли собой достаточно мелкие протогосударства, 
обычно на племенной основе, состоявшие из центрального богатого торгового 
города и тяготевшей к нему периферии. Каждый из таких городов (наиболее древним 
и известным из них была Саба) являлся одновременно и центром оазисного 
орошаемого земледелия. Земля в оазисах ценилась дорого и использовалась 
интенсивно. Выращивались зерно, виноград, финики, благовония и пряности. 
Разводили также и скот, прежде всего овец и верблюдов. Основными 
производителями были члены большесемейных крестьянских общин, имевшие участки 
земли, за право пользования которыми они платили ренту-налог в казну правителя 
или храма и исполняли необходимые трудовые повинности. Существовало 
имущественное неравенство, дополнявшееся неравенством социальным и юридическим. 
Неполноправные из числа иноземцев и рабов обрабатывали обычно храмовые либо 
государственные земли на правах условного владения; на тех же правах участки 
храмовых и государственных земель могли получить и нуждавшиеся в этом общинники.

    Возглавляли протогосударства чаще всего избиравшиеся на определенный срок 
жрецы-эпонимы, а исполнительная власть, в частности в Сабе, принадлежала 
наследственным министрам-мукаррибам, которые во время войны вместе с титулом 
малик (царь) обретали чрезвычайные полномочия, что и привело на рубеже нашей 
эры к превращению их в подлинных правителей, власть которых была, однако, 
ограничена советом родовой знати. Южноаравийские государства активно торговали, 
в основном со странами Средиземноморья, как собственными продуктами, 
благовониями и пряностями, так и транзитными, переправлявшимися из Африки и 
далекой Индии. В основном это была торговля драгоценными редкостями, раритетами,
 так что посредничество в ней приносило и аравийским торговым городам, и 
кочевникам-бедуинам, обслуживавшим караваны, огромные доходы.
    Во II—1 вв. до н.э. южноаравийская торговля пришла в упадок, что было 
вызвано как переводом части торговли на морские пути (корабли шли из Египта в 
Индию и обратно), так и сосредоточением торговых операций на севере, через 
Двуречье (Парфию). Правда, с началом активно ведшихся римско-парфянских войн и 
тем более после превращения птолемеевского Египта в провинцию Рима (30-й г. до 
н.э.) южноаравийская торговля вновь стала оживать: Рим, а затем и Византия 
именно этим, пусть далеким, но безопасным путем, предпочитали вести свои 
торговые дела и получать благовония, пряности и драгоценности из Африки и Индии.

    На рубеже нашей эры Сабейское протогосударство пришло в упадок, а 
наибольшей силой стало обладать Химьяритское, владения которого охватили 
значительную часть территории Йемена. Государство Химьяритов просуществовало 
несколько веков, на протяжении которых оно вело не только успешные торговые 
операции, но и собственную внешнюю политику, суть которой сводилась прежде 
всего к взаимоотношению арабов с эфиопами.
    Эфиопия, наследница древней Нубии, была одним из достаточно развитых 
районов Восточной Африки еще во времена египетских фараонов. В начале 1 
тысячелетия до н.э. эфиопские правители даже дважды завоевывали Египет, правда 
ненадолго. В целом, однако, Эфиопия была не слишком сильным государством, 
которое чаще оказывалось в состоянии кризиса и упадка, нежели политического 
благополучия и тем более процветания. На протяжении первой половины 1 
тысячелетия до н.э. столица эфиопов находилась в городе Напата, откуда и 
название (Напатское царство), затем она была перенесена в Мероэ, соответственно 
изменилось и название государства. Мероитское царство, являвшее собой 
политический конгломерат полувассальных - полунезависимых протогосударств типа 
княжеств, возглавлявшихся чаще всего племенными вождями, просуществовало ряд 
веков, пока римское завоевание Египта на рубеже нашей эры не нанесло по нему 
сильный удар. На смену мероитам в 1 в. н.э. пришло государство Аксум, активно 
вмешивавшееся в споры южноаравийских протогос