са. — Б.М.) сильно 
взволновался благодаря тому, что амбан вывесил объявление, которым он, по 
приказанию китайского императора, низлагал Далай-ламу; население скоро сорвало 
его. В нем говорилось, что великому ламе Ташилунпо предоставляется заведывать 
религиозной администрацией до тех пор, пока не будет принято окончательное 
решение относительно бежавшего» [там же, с. 321, 342].
        В Лхасе цинский амбань поспешил посетить Янгхазбенда в первый же день 
прибытия английского отряда. Амбань пообещал снабжать англичан продовольствием 
и оказывать им всяческое содействие. Но, несмотря на обещания, амбань реального 
влияния {209}на положение вещей в Лхасе оказывать не мог. «Амбан, несмотря на 
обещание употребить в дело всю суверенную власть Китая для установления хороших 
отношений между Британией и Тибетом (и он действительно напрягал все усилия в 
этом смысле), не мог сделать многого», — писал А. Уоддель [Уоддель, 1906, с. 
309]. Более того, как говорил А.Уодделю непальский представитель в Лхасе, 
«амбан имел очень маленькое влияние на тибетцев, за последнее время жил почти 
как пленник и несколько недель до прихода нашей армии не смел выходить из дома» 
[там же, с. 264].
        
       Лхасская конвенция 1904 г.
        
        Англичане начали переговоры с правительством Тибета. Цинский амбанъ к 
переговорам допущен не был. 7 сентября 1904г. Янгхазбенд подписал с тибетцами 
Лхасскую конвенцию. Приведем слова участника церемонии подписания этого важного 
документа: «7 сентября 1904 г. состоялось заключение дружеского трактата между 
Британией и Тибетом. Церемония происходила с большой пышностью в новой тронной 
комнате Далай-ламы, в замке Потала. Британский коммиссионер, в сопровождении 
других членов миссии и военного эскорта, в процессии поехал к северным воротам 
крепости. Наши войска окаймляли дорогу, стоя от подножия холма до больших ворот 
почтенного старого дворца, мрачно смотревшего на всю картину» [там же, с. 312]. 
Далее А. Уодделъ писал: «Развернули трактат: это был длинный пергаментный 
свиток с тремя вертикальными параллельными колонками, заключавшими в себе 
тибетский, китайский и английский тексты соглашения. Имелось пять копий, и 
каждую следовало подписать, или, вернее, заштемпелевать, в семи различных 
местах, а потому операция заняла долгое время. Сначала поставили свои печати 
чиновники низших рангов и представители Национального собрания, потом монахи 
трех больших монастырей и советники; предпоследним был регент, последним — 
британский коммиссионер. Когда эти два лица прикладывали свои подписи, все 
присутствующие встали с кресел и не садились до конца церемонии. Замечательно, 
что регент, видевший исполнение своих желаний и потому весь сиявший улыбками, 
не сам поставил большую печать Далая на трактате, но, дотронувшись до этого 
высокого знака, приказал одному из монахов приложить штемпель вместо него».
        По условиям Лхасской конвенции правительство Тибета обязывалось 
признать границу между Сиккимом и Тибетом, установленную Англо-китайской 
конвенцией 1890 г., открыть рынки для торговли {210}в Гьянцэ, Гартоке и Ятуне, 
не облагать не согласованными взаимно пошлинами англо-индийские товары. Тибет 
должен был выплатить контрибуцию в 500 тыс. фунтов стерлингов в возмещение всех 
убытков, понесенных британской миссией во время похода в Лхасу. До окончания 
выплаты контрибуции англичане оставляли свои войска в долине Чумби. Более того, 
английские власти могли продолжать оккупацию этого района Тибета и позже, до 
тех пор, пока открытые по договору рынки в трех городах не станут 
функционировать в течение трех лет.
        Таким образом, цели, официально поставленные лордом Керзоном перед 
миссией Янгхазбенда, были достигнуты. Тибет обязался признавать Англо-китайскую 
конвенцию 1890 г. и Торговые правила 1893 г. Однако главные требования Керзона 
к Тибету оказались сформулированы в IX статье Конвенции. Здесь было 
зафиксировано следующее: «Тибетское правительство гарантирует, что без 
предварительного согласия британского правительства
        а) никакая часть тибетской территории не будет уступлена, продана, 
заложена или каким-либо иным способом передана какой-либо иностранной державе;
        б) вмешательство в тибетские дела не будет дозволено ни одной 
иностранной державе;
        в) никакие представители или агенты любой иностранной державы не будут 
допускаться в Тибет;
        г) никакие концессии на железные дороги, шоссейные дороги, телеграф, 
горно-рудные разработки и никакие другие права не будут предоставляться никакой 
иностранной державе или ее подданным. В случае, если такое согласие на 
концессию будет дано, то одинаковая или равноценная концессия должна быть 
предоставлена и британскому правительству;
        д) никакая статья государственного дохода Тибета не будет отдана в 
залог или переуступлена ни в ритуальном виде, ни в денежном выражении 
какой-либо иностранной державе или ее подданным»15.
        В тот же день Янгхазбенд подписал с тибетскими представителями 
Отдельную статью Лхасской конвенции. Правительство Тибета, согласно условию 
этой статьи, разрешало британскому торговому представителю в Гьянцэ посещать 
Лхасу в случае необходимости. С тибетской стороны были поставлены печати 
Далай-ламы, Совета, монастырей Дэггун, Сэра, Ганден и печать Национальной 
{211}ассамблеи. Предыстория подписания Отдельной статьи ясно отражает 
расхождение в политике Лондона и властей Британской Индии. Керзон предписал 
Янгхазбенду учредить британское представительство в Лхасе. Но правительственная 
директива из Лондона запрещала действовать в этом направлении. Янгхазбенд 
вынужден был выбрать «срединный» путь. С одной стороны, он добился возможности 
для английского представителя приезжать в столицу Тибета и находиться там, 
причем сроки пребывания не были определены. С другой стороны, эта статья не 
была пря