— Я ждал у внешних ворот, ибо мне есть что сказать Киру наедине. — Темные 
глазки купца тревожно всматривались в Ахеменида. — В Вавилонии царь Набонид 
вернулся к своему первенцу Валтасару. Теперь они вместе укрепляют свои стены, 
созывают войско копьеметателей и все свои колесницы от Газы до Приморья. Они 
собирают все свои силы против Кира Ахеменида.

По привычке Кир задался вопросом, какой мотив побудил иудея прийти к нему с 
этим даровым предупреждением, он знал, что какой-то мотив наверняка был. В 
самом деле, другие источники доносили, что Набонид с сыном отдалились друг от 
друга. Кир подумал и вдруг засмеялся. Эти же слова могли относиться к нему с 
Камбисом. А в чем же была истина? Взвешивая правдивость предупреждения, Кир 
почувствовал возможность покончить с тем, что его беспокоило. Стоило ли 
сомневаться в таком шансе? Он хлопнул в ладоши и сказал иудею, что снова 
выражает ему признательность. Эмбе Кир сказал, что старому слуге еще раз 
придется последовать за ним, а арамейцу крикнул, что купит его скакунов для 
самого себя.

Возродив в себе надежду на свои силы, Кир быстро вернулся в приемный зал, где в 
портике ждали придворные и слуги, в эти неясные часы настороженно следившие за 
каждым его движением. При его приближении они посторонились, и Кир подошел 
прямо к Камбису, ставшему крепким воином, выше его ростом, пусть даже это были 
все его достоинства. Обняв Камбиса, он радостно его поцеловал в знак 
приветствия и сказал так, чтобы все слышали:

— Настало время тебе взять в свои руки бразды командования нашим воинством, а 
также полками из Сапарды и восточных земель. Настало время тебе повести их 
дальше, пока не наступила осень и снег не закрыл горные перевалы. Иди и дозволь 
мне быть твоим советником. Ибо на этот раз мы вместе пойдем по одной дороге.




Часть пятая

ВАВИЛОН СОКРУШЕН





ВЗГЛЯД НА ГОРОД


Зимой 540 года до н.э. в Вавилоне узнали, что Кир, царь мидян и персов, 
вернулся с Востока в свой горный оплот. Еще говорили о сопровождавших его ордах 
всадников из чужих племен.

Вероятно, наиболее информированной группой лиц в огромном городе были банкиры 
из Биржи у пристани. Эти люди, стоявшие по положению ниже придворной знати, 
жрецов храма Эсагилы и надсмотрщиков, тщательно оценивали события, 
происходившие за стенами города. Они помнили, что Кир был неграмотным человеком,
 отец которого правил несколькими деревнями. По поводу явившихся с ним племен 
они знали, что те сумели завоевать парочку далеких пустынь, как до них 
киммерийцы, но не представляли никакой угрозы для их столицы, укрепленной 
дальновидным Навуходоносором. В ту осень людей из Биржи более беспокоило 
продолжавшееся сокращение строительства, все еще растущие цены на зерно и 
широко распространившиеся эпидемии, приписываемые предсказателями из храма 
гневу Мардука, или Бела-Мардука, главного бога Вавилона.

Тот год закончился, как всегда, символической смертью Мардука и трауром среди 
его слуг. Новый год, который должен был войти в анналы как год значительных 
беспорядков, начался с праздника нисана, проведенного еще великолепнее, чем 
прежде. В действительности он был необычным во многих отношениях. Царь Набонид, 
как правило, не принимавший участия в новогоднем празднике, лично появился на 
нем и поднялся по ступеням святилища Эсагилы. Он схватил руки Мардука в 
доказательство любви и доброжелательности бога и преданности царя. Голова 
зловещей статуи Мардука была украшена венком из лазурита, а грудь — венком из 
чистого золота, очевидными символами его возрождения к жизни и могуществу.

Из портика чиновники с берега Эсагилы заметили, что Мардук все так же гневается 
на Набонида, правда, банкиры обращали на это внимание еще до наступления 
двенадцатидневного праздника, поскольку на землях под халдейским правлением 
по-прежнему царил упадок. Такие разговоры в портике имели большее значение, чем 
официальный обмен мнениями над табличками для счета. Про себя банкиры также 
отметили, что военщине на праздник выдали двойную норму вина — не кувшины с 
дрянным финиковым вином, а виноградное вино, доставленное из Ливана. Таков был 
приказ наследника престола — да защитит его Ваал, — которого менялы-иудеи с 
канала Кебар прозвали Валтасаром.

Подобные детали помогали, по мнению финансистов, измерить уровень враждебности 
между жрецами храма Мардука и Набонидом, который, конечно, был верховным жрецом 
и царем. По слухам, Валтасар, главный военачальник и управляющий всеми делами, 
не имеющий лишь титула, ждал какого-либо публичного проявления слабости со 
стороны отца, чтобы отравить Набонида и взойти на трон с драконом в качестве