в портах. По-видимому, Эврибат не любил тиранов, правящих от 
имени Креза, и он предпочитал могущественного монарха мидян и персов, который, 
по слухам, проявлял чрезвычайное милосердие. В доказательство своей честности 
он сообщил Гарпагу подробности о вооруженных силах, собранных Крезом. 
Столько-то наемных пехотинцев-гоплитов, столько-то великолепных лидийских 
всадников…

Киру показалось странным, что лидиец предает своих сородичей. Армянский 
полководец кивком головы подтвердил численность противника, которую он проверял 
через собственных шпионов.

— Ну и что ты думаешь делать? — спросил его Кир.

Как обычно, Гарпаг не ответил прямо. На марше он повеселел, не имея других 
обязанностей, кроме передачи Киру своего опыта. И в от он рассказал басню раба 
Эзопа о том, как воевали волк и горный козел. Волк пытался заманить шустрого 
козла в ловушку, а тот держался от него подальше на склоне горы. Так они 
воевали, и победа не шла ни к одному, ни к другому. Это продолжалось до тех пор,
 пока горный козел не увидел в водоеме свое отражение. Он принялся восхищаться, 
говоря: «Какие великолепные рога растут у меня на голове, какие у меня 
прекрасные быстрые ноги. Несомненно, я очень скверно пользуюсь своей силой». И 
вслед за этим он разыскал волка и набросился на него. А волк схватил его за 
горло, придушил и съел.

— Мораль такова, — добавил Кир, получивший удовольствие от истории, — я 
восхищаюсь своей силой, как тот горный козел. Что, если мне и дальше скакать по 
горам?

— Тогда все мы сможем прожить дольше.

В это самое время они выходили на угрюмое Каппадокийское плато, где их 
поджидали лидийцы.




ШЛЕМ, УПАВШИЙ В САРДАХ


Каппадокия, или Катпатука, как называли ее персы, находилась в самом центре 
Анатолийского полуострова. Ее возвышенное плоскогорье, жавшееся к облакам, 
предоставляло проход к истокам Тигра и Евфрата на юге, горам Армении на востоке 
и торговым портам греков вдоль берега Эвксинского моря на севере. Древние 
греки-аргонавты назвали полуостров Анатолией, или Восточной землей; гораздо 
позднее, когда обнаружились размеры континента, простиравшегося за полуостровом,
 о нем стали говорить как о Малой Азии. Поэтому, завладев Каппадокийским 
плоскогорьем, Крез завоевал стратегический пункт, хотя и без большой выгоды для 
себя.

Его армия обнаружила, что укрепленные города, возведенные прилежными 
строителями-хеттами, оказались разрушенными крепостями. Столицей, если ее можно 
было так назвать, была обнесенная стенами Алайя, чьи ворота охраняли сфинксы с 
женскими головами. Все же Крезу казалось, что исполнилось пророчество 
дельфийского оракула; перейдя реку Галие, он покорил Каппадокию. Жители бежали 
из городов в пустынные части плоскогорья, в скалы, где возвышались башни из 
красного камня. Там они прятались в пещерах со своими овцами. Бесспорно одержав 
победу, лидийское воинство почти не захватило добычи, не считая кожаного сырья, 
греческих тарных ваз и нескольких дев. Такая добыча не заинтересовала ни 
приобщенных к цивилизации наймитов из процветавших ионических портов, ни 
отважных лидийских всадников, искавших достойного врага.

Тянулось лето, но армия Кира не спешила выходить на бой. Отдельные ее части 
появлялись и беспокоили лидийских фуражиров или обстреливали идущие из Сард 
караваны. Если колонна лидийцев выходила на поиски персов, воины на нисайских 
скакунах в обеденные часы совершали набег на их лагеря. Преследовать этих 
варварских всадников было бесполезно. Хотя хорошо обученные боевые лидийские 
кони не уступали в беге нисайцам, но вражеские всадники защищались 
смертоносными стрелами, а у копьеносцев Креза не было луков. Каждую стычку 
лидийцы считали своей победой, но мидяне и персы не позволяли им доставать еду 
из каппадокийских укрытий, и им надоело питаться твердым ячменем и соленым 
мясом дельфинов. Темная вулканическая почва не позволяла собирать урожай. 
Казалось, здесь не было добычи, за которую мидянам и персам стоило бы драться.

Когда осенние бури загнали лидийцев в их временные лагеря, полководцы напомнили 
Крезу, что зима скоро положит конец их кампании, и кони не перенесут зимовку на 
заснеженном плато. Таким образом, Крез и его армия, воздвигнув в Алайе 
триумфальные колонны с витым украшением, пустились в долгий обратный путь на 
родину, чтобы перезимовать в хороших казармах и приготовиться к возобновлению 
войны на будущее лето.

Лишь только с серого неба полетели первые снежинки, мидийские военачальники 
напомнили Киру о тех же суровых фактах. Это бесплодное плато, в любое время 
скудное на урожаи, было разграблено лидийцами и лишено всех припасов. 
Каппадокийские крестьяне могли пережить зиму, перемалывая желуди и сушеную рыбу,
 но им нечем было поделиться с мидянами и перс