тайцев, 
которых мы найдем у них.
      Вдруг за оградой храма раздался звон конских копыт. Всадники соскочили с 
коней и быстро вошли во двор. Толпа расступилась на две стороны, и послышались 
крики:
      —  Дайте дорогу! Дайте дорогу! Приехал почтенный Чжан!
      Один из «предводителей ихэтуаней, Чжан, быстро прошел вперед и стал на 
ступеньке храма. Он был одет во все красное: красная чалма на голове, красная 
шелковая кофта, красные шаровары; пояс, подвязки и надетые поверх шароваров 
набедренники имели нашитый иероглиф «счастье». На его груди был вышит 
таинственный знак, под ним скрывалась ладанка с зашитыми в ней тремя корешками 
имбиря, 21 зерном черного гороха и 21 зерном красного перца. В руках он держал 
длинное копье с красной кистью под острием. За поясом торчали нож и две кривые 
сабли, а за плечами висел колчан с луком и стрелами.
      Сделав три поклона богу войны, Чжан повернулся к толпе и начал говорить. 
Он еще не успел отдышаться от быстрой езды, но его зычный, отрывистый голос 
среди наступившей тишины слышал каждый во дворе храма.
      — Внимательно слушайте то, что я вам скажу. Моими устами говорит небо, 
дарующее счастье и богатство и охраняющее ихэтуаней. Иностранные дьяволы 
возмутили мир и благоденствие народа Срединного государства. Они побуждают 
народ следовать их учению, отвернуться от неба, не почитать наших божеств и 
забыть предков. Заморские дьяволы порождены не человеческим родом. Если вы не 
верите, взгляните на них пристально: их глаза светлые, как у всех дьяволов. 
Небо, возмущенное их преступлениями, не посылает нам дождя и уже третий год 
жжет и сушит землю. Иностранные храмы сдавили небеса и теснят духов. Божества в 
гневе, духи в негодовании. Ныне божества и духи сходят с гор, чтобы спасти нашу 
веру. Пойте наши молитвы и повторяйте волшебные слова. Возжигайте желтые 
молитвенные бумажки и воскуривайте курительные палочки. Вызывайте из пещер 
божеств и духов! И тогда они выйдут и помогут нам.
      Если вы будете верны вашему сердцу, как вы верны небу и земле, будете 
чисты сердцем, как чист горный источник, будете верить в наше дело всем вашим 
сердцем, то станете неуязвимы и бессмертны. Знайте же это!
      После такой речи Чжан сделал паузу и, обращаясь к толпе, воскликнул:
      —  У всех ли на груди есть спасительные амулеты?
      Толпа вздрогнула, и послышался общий крик:
      —  У всех, у всех!
      Чжан вновь обратился к толпе:
      —  У всех ли зажжены красные фонари?
      —  У всех, у всех! — зашумела толпа и подняла их вверх.
      —  У всех ли хорошо отточены ножи, сабли и копья? — кричал Чжан, 
размахивая своим длинным копьем.
      —  У всех, у всех! — закричала толпа еще громче и потрясала над головами 
оружием.
      —  Монахи, совершите последнюю молитву и призовите духов! — крикнул 
предводитель ихэтуаней.
      Мгновенно застучали барабаны и колотушки, зазвенели медные тарелки, 
загудел колокол. Монахи, а за ними и вся толпа стала петь хором:
      Небо, раствори небесные врата!
      Земля, раствори земные врата!
      Пусть сойдут сонмы небесных духов.
      Свет красного фонаря,
      Будь нашим проводником и охранителем...
      Лаое,  Гуаньлаое!
      Спаси нас и сохрани
      От огня заморских пушек!
      После молитвы из боковой кельи храма появились мальчики и девочки с 
красными повязками на голове и в длинных красных одеждах. Дети упали ниц перед 
жертвенником посреди двора — так началось вызывание духов. Еще громче застучали 
колотушки и барабаны, еще звонче забил колокол. Еще неистовее стала молиться 
толпа.
      Мальчики и девочки с выпученными глазами и с пеной у рта поднимались с 
плит, на которых стояли на коленях, и начинали безумно прыгать вокруг 
жертвенника; затем снова падали на землю и простирались без движения, испускали 
сквозь стиснутые зубы пену и издавали глухое хрипение.
      —  Огненный дух спустился! — раздался крик.
      —  Спустился! Спустился! Спустился! — вторила толпа.
      Подняв фонари и размахивая мечами и копьями, толпа вышла со двора храма 
на улицу, неся впереди детей, совершенно обессилевших от моления. Возбужденные 
исполненным ритуалом и готовые биться с «иностранными дьяволами» и их 
приспешниками смертным боем, ихэтуани то и дело выкрикивали:
      —  Хун дэн чжао! (Пусть светит красный фонарь!)
      —  И саор гуан! (Сметем всех помелом!)
      —  Ша янгуйцзы! (Смерть заморским дьяволам!) После ухода толпы во дворе 
храма вновь наступила тишина, она нарушалась лишь громкой молитвой монаха:
      —  О Великий старец! Десять тысяч лет ты взираешь из недр вечности на 
нашу землю, по которой когда-то сам ходил. Сохрани наш народ в годину смуты и 
тревог! Спаси ихэтуаней и помоги им свершить великое дело.
      Великий старец неподвижно сидел на помосте и, думая свою вековечную думу, 
не знающую земных ничтожных тревог и волнений, безмолвствовал.
      Уверенные, что дух вселился в их плоть, ихэтуани приступили к действиям. 
В ночь на 2 июня 1900 г. недалеко от железнодорожного вокзала Тяньцзиня 
засверкали красные фонари — отличительный знак ихэтуаней. Очевидец этого 
события вспоминал: «Точно огненный дракон, вереница бесчисленных красных огней 
показалась из китайской части города; то останавливаясь, то извиваясь и 
собираясь в круги, то рассыпаясь, исчезая и снова светясь, приближалась она к 
городскому железнодорожному вокзалу. Все поле искрилось, но это были не синие 
пугливые болотные огни, а красные угрожающие фонари ихэтуаней».