диких яков, 
аргалей, верблюдов и антилоп будут обогащать не лам, а чужеземцев. Так могла 
быть подорвана единоличная власть «живого бога».
      Пытаясь найти благоприятный выход из столь затруднительного положения, 
Далай-лама решил искать защиту от англичан в Пекине. Маньчжурское правительство,
 со своей стороны, рассчитывало через Далай-ламу укрепить свое влияйие в Тибете 
среди других последователей ламаизма.
      Далай-лама прибыл в Пекин по железной дороге в специально отведенном для 
него железнодорожном составе. Его сопровождали 14 высших сановников, 27 
чиновников, 99 лам, 119 слуг и 80 человек конвоя. Вместе с ним в вагонах 
находились 45 лошадей, 13 повозок и багаж весом до 350 пудов.
      На железнодорожной станции Баодинфу, недалеко от Пекина, для его встречи 
построили нарядные павильоны. Их сделали из соломенных циновок, разрисованных 
цветами и драконами, а вход, окна и карнизы украсили жгутами из красной, желтой 
и зеленой материи.
      Далай-лама прибыл в парадной жреческой шапке и одежде из желтого шелка, 
затканного золотыми нитями с изображениями восьми драконов. Ему было немногим 
более 30 лет; лицо смуглое, худощавое, прыщеватое, с выдающимися скулами; с 
выступающей вперед челюстью, взор проницательный и строгий; вид воинственный. 
Как только он вошел в павильон для отдыха, его встретили знатные пекинские ламы 
и приветствовали коленопреклонением. Они кланялись поочередно, а он рукой 
прикасался к их головам. Затем все вышли из павильона и направились к 
паланкинам. Для Далай-ламы приготовили императорский паланкин, обтянутый желтой 
материей, но он пожелал ехать верхом на лошади: так его могли увидеть многие 
пекинцы, столпившиеся на улицах. Когда весь кортеж двинулся, впереди шли 
китайские и тибетские музыканты, а сзади следовали чиновники и солдаты.
      По случаю прибытия в Пекин Далай-ламы Палата церемоний разработала 
подробный церемониал его приема в императорском дворце: предполагалось, что он 
совершит челобитье перед императором Гуансюем, затем Сын неба сойдет с трона и 
пригласит Далай-ламу сесть рядом с собой. Однако серьезно ослабевший от болезни 
император не мог принять «живого будду». Последний был крайне удручен этим, и 
ему пришлось ограничиться поклонением перед пустым императорским троном. 
Гуансюй вынужден был также отказаться присутствовать на специальном приеме, 
устроенном во дворце в честь Далай-ламы. Высшие ламы, не предупрежденные об 
этом отказе, стояли на коленях у входа во дворец в ожидании императора и 
возжигали большое количество курительных свечей.
      По другим источникам, Гуансюй принял Далай-ламу. После совершения 
челобитья его пригласили сесть рядом с императором, дабы восстановить высокое 
духовное достоинство, несколько попранное челобитьем.
      Маньчжурский двор настаивал, чтобы Далай-лама совершил челобитье и перед 
Цыси, хотя это считалось грубым нарушением буддийских догм, согласно которым не 
положено преклоняться перед женщиной. Он вынужден был подчиниться этому. Чтобы 
успокоить его обиженный дух, в императорском дворце в его честь дали 
грандиозный, небывалый по своей пышности банкет, на котором исполнялись 
буддийские религиозные танцы с заклинаниями из священных книг. Эти ритуальные 
танцы так понравились Цыси, что она объявила Далай-ламу самым высшим духовным 
лицом среди буддистов всего мира и значительно увеличила государственные 
субсидии в пользу буддизма. В ответ на это Далай-лама заверил, что будет 
постоянно молиться за ее здоровье, процветание и долголетие.
      Говорили, что после этого банкета Цыси сильно заболела, несколько раз 
теряла сознание. Она жаловалась на дизентерию, считавшуюся простонародной 
болезнью, недостойной благородного человека. Узнав об этом, Далай-лама 
приготовил лекарственную настойку из знаменитых тибетских трав и преподнес ее 
Цыси, которая, приняв настойку, якобы быстро поправилась.
      «Медицинская» помощь, оказанная Гуансюю «живым буддой», не возымела 
действия: его болезнь все более прогрессировала. Сообщить об этом Цыси евнухи 
не осмеливались: она всегда приходила в ярость, когда ей говорили о плохом 
состоянии Гуансюя. Не признавая серьезность его положения, вдовствующая 
императрица повелела ему быть на двух банкетах в честь Далай-ламы. Сама же она 
не пожелала присутствовать, чтобы не показать Далай-ламе свое болезненное 
состояние. Ослабевший от болезни Гуансюй вынужден был присутствовать на банкете,
 но после этого он, поддерживаемый евнухами, с трудом добрался до своего 
постоянного жилища во дворце Иньтай. Больше он никогда но оставлял его до самой 
смерти.
      30 октября 1908 г. Цыси покинула Летний дворец-парк и отправилась в Пекин 
по каналу на роскошной джонке, разукрашенной драконами и фениксами. 
Вдовствующая императрица сидела в камышовом кресле на верхней палубе в 
окружении любимых фрейлин и евнухов. Сойдя на берег и поддерживаемая двумя 
евнухами, она села в паланкин и направилась в Храм императорского долголетия, 
где совершила жертвоприношение и попросила монахов помолиться за ее долголетие 
в связи с приближающимся днем рождения.
      В Пекине развернулась шумная подготовка к празднованию юбилейной даты: 3 
ноября 1908 г. повелительнице Китая исполнялось 73 года. По случаю такого 
торжества главные улицы столицы были разукрашены китайскими традиционными 
нарядами. Зимний дворец приобрел праздничный вид, в нем шли театральные 
представления.
      В день своего рождения вдовствующая императрица весь вечер провела в 
маскарадных забавах, наряжалась в одеяние богини милосердия Гуаньинь, 
любовалась фантастическими костюмами князей, фрейлин, наложниц и евнухов.
      В хорошем расположении