астья). С левой стороны наколки 
свисала кисточка из жемчугов, а в центре красовался нефритовый феникс.
      Ее руки украшали два браслета: один из жемчуга, другой — из нефрита. На 
пальцах было несколько нефритовых колец. Браслеты и кольца имели изображения 
бабочек. Для предохранения длинных ногтей на среднем пальце и мизинце обеих рук 
Цыси надевала драгоценные наконечники — футляры длиною до 8 сантиметров. Ее 
туфли, украшенные маленькими кисточками из жемчуга, были расшиты разноцветным 
нефритом.
      Увлекаясь искусственными украшениями, Цыси тем не менее питала особую 
страсть к естественным цветом, особенно к белому жасмину. Ее личные апартаменты,
 тронные залы, театральная ложа были щедро украшены всевозможными цветами. 
Китайцы не ставили срезанные цветы в воду, а держали их сухими в вазах или 
горшочках: в таком виде они издавали больше аромата.
      На прическе вдовствующей императрицы в любое время года красовались живые 
цветы. Она не разрешала прикалывать живые цветы молодой императрице-жене 
Гуансюя и фрейлинам: они могли носить лишь нефрит и жемчуг. И это 
мотивировалось тем, что ее придворные женщины были молодыми и могли обойтись 
без живых цветов.
      Цыси считала себя хорошим каллиграфом: она писала на свитках кистью и 
даже щеткой крупные иероглифы, обозначающие «долголетие», «счастье», «мир». 
Такими свитками награждались ее дворцовые фавориты и даже иностранцы. А чтобы 
никто не мог спутать ее подарок, на таком свитке ставилась личная печать Цыси.
      Увлекаясь живописью и каллиграфией, Цыси считала себя талантливой 
художницей. Она содержала при дворе 18 художников, отобранных как самых лучших 
из многочисленных мастеров живописи и портрета. Им вменили в обязанность 
рисовать Цыси в разных позах: одну или в окружении близких. Больше всего она 
любила позировать перед художниками в образе богини милосердия Гуаньинь с 
четками в руке. Свои портреты Цыси дарила приближенным в знак великого внимания.

      Американская художница Катрин Карл в 1904 г. рисовала с натуры портрет 
Цыси. Она написала два ее портрета: один остался во дворце, а другой был послан 
на выставку в американский город Сан-Луис. Портрет был вынесен из дворца Цыси с 
соответствующими церемониями: перед ним было совершено челобитье, в котором 
принял участие император Гуансюй.
      Посредственная художница К. Карл за один лишь портрет запросила с Цыси 
100 тысяч американских долларов. Портрет пользовался шумным успехом в США и 
принес художнице немалый доход.
      Катрин Карл была первая европейская женщина, которая длительное время 
находилась под одной крышей с Цыси, наблюдала за ней, наиболее подробно описала 
ее внешность в книге «С вдовствующей императрицей Китая». В этом описании 
сильно чувствуется субъективное восприятие, тем не менее оно представляет 
определенную ценность как наблюдение очевидца.
       «Превосходно сложенная фигура с прелестно посаженной головкой на плечах. 
Все было при ней: поистине красивые руки, изысканно маленькие и пухлые; 
симметричная, правильной формы голова с довольно большими ушами; черные как 
смоль волосы, гладко зачесанные на пробор над высоким широким лбом; тонкие 
изогнутые брови, блестящие черные глаза, симметрично расположенные на лице; 
аристократический нос «благородной» формы, как называют его китайцы; верхняя 
губа подчеркивает ее твердость; довольно большой, но красивый рот с подвижными 
алыми губами, которые придают ее улыбке редкое очарование, когда, полуоткрыв их,
 она обнажает здоровые белые зубы; волевой подбородок, но без намеков на 
упрямство. Если бы я не знала, что ей около 69 лет, я бы подумала, что передо 
мной хорошо сохранившаяся 40-летняя женщина».
      Цыси увлекалась театральными представлениями, поэтому знала всех 
знаменитых актеров Пекина. Она не пропускала ни одного популярного театрального 
зрелища, и артисты должны были играть полюбившиеся ей пьесы в императорском 
театре. Роли женщин в китайском театре, как правило, исполняли мужчины.
      Во время театральных представлений и во дворце она восседала на широком 
желтого цвета кресле, а император Гуансюй сидел слева от нее на табурете. Его 
первая жена, «второстепенные» жены, принцессы и фрейлины в нарядных одеяниях 
стояли рядом, готовые по первому знаку Цыси исполнить ее поручение. Но вот на 
сцене появились главные актеры и стали отвешивать низкие поклоны. Их игра 
начиналась с произнесения хвалебных од в честь вдовствующей императрицы.
      Если Цыси нравилось представление, она свое удовлетворение выражала 
словами: «хао, хао» (хорошо, хорошо). Это был сигнал для остальных 
присутствующих в театре также выразить свое одобрение артистам независимо от 
того, понравилась им игра на сцене или нет. Никто из них во время представления 
не имел права показать свое отношение к игре артистов — это считалось 
бестактным.
      Катрин Карл присутствовала на представлении в императорском театре по 
случаю дня рождения императора Гуансюя. Об увиденном церемониале в театре она 
писала: «В конце этого пышного зрелища штора, прикрывавшая императорскую ложу, 
была отодвинута, открылись стеклянные створки дверей, и все увидели Ее 
величество и императора. Князья и сановники подошли к императорской ложе, 
трижды стали на колени и каждый раз отвешивали три земных поклона, выражая этим 
признательность за предоставленную возможность присутствовать на представлении. 
После того как они удалились, артисты подошли к краю сцены и совершили такой же 
ритуал в честь императорских особ».
      Одним из любимых развлечений Цыси была прогулка на джонке по озеру 
Куньминху в Летнем дворце. Белоснежная, словно лебедь, императорская джонка 
обычно стояла на берегу у мраморной балюстрады; здесь же находилось множество 
служебных лодок. В джонке вдовствующая императрица садилась на желтый