да лишь известие об одержанной победе, а о 
смерти Авессалома хотел умолчать вовсе), то Иоав наконец согласился отпустить 
его к Давиду Ввиду этого Ахимас выбрал кратчайший, ему одному известный путь и 
опередил таким образом Хуси. Между тем Давид сидел у ворот дома и поджидал, не 
явится ли ктонибудь к нему с известиями об исходе битвы. Тогда ктото из 
сторожей увидел бегом приближающегося Ахимаса, но не будучи в состоянии 
различить, кто это, сообщил Давиду, что к нему бежит гонец. Когда же царь 
выразил пожелание, чтобы то был человек с хорошим известием, сторож сообщил ему,
 что идет еще второй посланец. Лишь только Давид повторил свое пожелание о том, 
чтобы и второй гонец принес ему доброе известие, как сторож узнал Ахимаса, сына 
первосвященника Садока, и заявил об этом Давиду, который страшно ему 
обрадовался и сказал, что этот гонец возвещает добро и несет сообщение о 
благополучном исходе сражения.
      5. Не успел царь сказать это, как прибежал Ахимас, пал пред царем ниц и, 
на вопрос последнего об исходе боя, возвестил ему полнейшую победу. Когда же 
Давид затем спросил его, что он может сообщить ему о судьбе сына, то Ахимас 
ответил, что он отправился к Давиду в путь немедленно после того, как враги 
были обращены в бегство, но что слышал, как войска с громким криком бросились 
преследовать Авессалома. Больше он относительно Авессалома ничего не был в 
состоянии узнать, потому что, по поручению Иоава, должен был поспешить 
возвестить царю об одержанной победе. Так как в это же время подоспел и Хуси и, 
прибежав к Давиду, бросился перед ним на землю, то царь обратился к нему с 
вопросом об участи сына, на что тот ответил: «Да постигнет всех твоих врагов 
судьба Авессалома». Эти слова сразу положили конец великой радости Давида и его 
приближенных по поводу одержанной победы. Сам Давид взобрался на самую верхушку 
городских ворот и там стал громко оплакивать гибель сына. При этом он бил себя 
в грудь, рвал волосы на голове, всячески выказывал глубокое горе свое и кричал: 
«О если бы, дитя мое, смерть постигла и меня вместе с тобою!» Давид вообще 
отличался большою привязанностью к своим родным, а особенно симпатией его 
всегда пользовался Авессалом. Когда же войско и Иоав узнали, что царь так 
горюет о гибели сына, то им было стыдно вступить в город гордыми победителями 
со всею подобавшею такому случаю помпою, но все они вернулись удрученными и со 
слезами на глазах, как будто понесли поражение. А так как царь заперся в своей 
комнате и продолжал оплакивать судьбу сына, то Иоав пошел к нему и, желая его 
несколько успокоить, обратился к нему со следующими словами:
      «О государь! Ты, видно, сам не знаешь, как ты унижаешь себя, поступая 
таким образом, а именно делая вид, будто ты ненавидишь людей, преданных тебе 
всей душой и подвергавшихся за тебя и твою семью опасностям, тогда как 
выражаешь расположение и любовь к злейшим врагам своим и печалуешься над 
смертью тех, кто умер заслуженным образом. Ведь если бы победа осталась на 
стороне Авессалома и он тем самым упрочил бы за собою царскую власть, он никого 
бы из нас не пощадил, но все мы, начиная с тебя самого и детей твоих, погибли 
бы от руки его самым безжалостным образом, причем враги наши не только не 
подумали бы оплакивать нас, но, напротив, очень обрадовались бы нашей гибели и 
безжалостно стали бы наказывать всех тех, кто вздумал бы выразить сожаление о 
постигшем нас бедствии. Между тем тебе не стыдно так относиться к злейшему 
врагу своему, который, несмотря на то что был твоим собственным сыном, поступил 
так бессердечно с тобою! Умерь поэтому свою совершенно неуместную печаль, 
покажись своим воинам и поблагодари их за выказанную в деле храбрость. Если же 
ты будешь всетаки настаивать на своем, я еще сегодня уговорю народ отложиться 
от тебя и передать царскую власть другому лицу. Этим я наверное доставлю тебе 
повод действительно заслуженно печалиться».
      Этими словами Иоав положил конец мучительной печали Давида и направил 
мысли царя на настоящее положение дел. Он принял другой облик, так что ему 
теперь уже стало возможным явиться на глаза народу, и сел у городских ворот, а 
весь народ, узнав об этом, стал стекаться к нему и приветствовать его. Так 
окончилась война Давида с Авессаломом657.
      
Глава одиннадцатая
      
      1. Вернувшись к себе домой, те из сражавшихся вместе с Авессаломом евреев,
 которые успели избегнуть гибели в бою, стали рассылать по городам посланцев с 
напоминанием об оказанных им некогда Давидом благодеяниях и о том, что он путем 
целого ряда затруднительных войн доставил им свободу, а также с указанием на ту 
обиду, которую они нанесли ему теперь тем, что свергли его с престола и отдали 
царскую власть другому лицу; при этом они просили, ввиду того, что 
провозглашенный ими государь теперь уже более не находится в живых, убедить 
Давида не только не сердиться дольше на них, но и попрежнему относиться к ним 
опять с добрым расположением, а также принять постарому бразды правления. 
Также и к Давиду беспрестанно являлись посланные с выражением подобных же 
пожеланий, и ввиду этого царь послал к первосвященникам Садоку и Авиафару с 
поручением вступить в сношения с начальствующими над коленом Иудовым лицами и 
указать им, что им приходится особенно стыдиться того обстоятельства, что 
прочие колена вновь признают Давида своим царем раньше их, которые вдобавок 
являются наиболее близкими по происхождению и единокровными с ним людьми. То же 
самое поручил он сказать и военачальнику Амессе и представить ему всю 
неуместность того, что он, Амесса, несмотря на то что является племянником 
Давида по сестре, всетаки не побуждает подчиненного ему войска признать Давида 
царем; при этом царь велел присоединить уверение, что он не только готов 
примириться с ним (тем более, что это в сущности уже совершившийся факт), но и 
предоставить ему, как было при Авессаломе, главное начальствование над всем 
войском. Перво