ые  книги  и
отступили к Нарбате - иудейской местности, отстоящей на шестьдесят стадий от
Кесарии. Иоанн и двенадцать  влиятельных  иудеев  направились  в  Себасту  к
Флору,  выразили  свое  сожаление  по  поводу  случившегося  и  просили  его
заступничества, проронив при этом легкий намек на  восемь  талантов.  Он  же
приказал бросить их в темницу за то,  что  они  -  это  было  вменено  им  в
преступление - унесли из Кесарии свои законодательные книги.

     6. Весь  Иерусалим  был  страшно  возмущен  этими  происшествиями;  но,
несмотря на это, жители столицы все еще сдерживали свой гнев. Флор  же,  как
будто он специально нанялся для этого,  нарочно  раздувал  пламя  войны.  Он
послал за храмовой казной и приказал взять оттуда  семнадцать  талантов  под
тем предлогом, будто император нуждается в них. Весть об этом привела  народ
в негодование; с громкими воплями он  устремился  в  храм,  взывал  к  имени
императора и молился об освобождении от тирании Флора.  Некоторые  из  более
возбужденных открыто хулили имя Флора, обошли толпу с корзинками в  руках  и
просили милостыни, приговаривая: "Подайте бедному, несчастному Флору!"  Это,
однако, не заставило его устыдиться своей жадности, а, напротив, подстрекало
его на дальнейшие вымогательства. Вместо того, чтобы  поспешить  к  Кесарию,
потушить разгоревшуюся там войну и устранить причины неудовольствия, за  что
ему же заплатили, - он ринулся в Иерусалим с конницей и пехотой, чтобы силой
римского оружия отстоять свои требования  и  страхом  и  угрозами  волновать
город.

     7. Чтобы заранее смягчить его гнев, граждане вышли навстречу солдатам с
приветствиями и  сделали  все  для  того,  чтобы  принять  Флора  как  можно
почтительнее. Флор же  выслал  вперед  центуриона  Капитона  с  пятьюдесятью
всадниками и с приказом возвратиться назад в  город.  "Пусть  не  заигрывают
теперь в дружбу с тем, которого они раньше так постыдно  поносили;  если  же
они настоящие молодцы и так незастенчивы в своих выражениях, то пусть же они
осмеют его в глаза, пусть докажут свою любовь к свободе не только на словах,
но и с оружием в руках". Когда всадники Капитона нагрянули прямо  на  толпу,
последняя,  ужаснувшаяся  такого  приема,  рассеялась,  прежде  чем   успела
приветствовать   Флора   и   засвидетельствовать   солдатам   свои   чувства
преданности. Все поспешно разошлись по домам  и  провели  ночь  в  страхе  и
унынии.

     8. Флор переночевал в царском дворце,  а  на  следующий  день  приказал
поставить  перед  дворцом  судейское   кресло,   на   которое   он   взошел,
Первосвященники и другие высокопоставленные лица, как и  вся  знать  города,
предстали перед этим судилищем. Флор потребовал тогда  от  них  выдачи  тех,
которые его оскорбляли, присовокупив угрозу, что в случае отказа они сами по
платятся за виновных. Они  же,  напротив,  указывали  на  мирное  настроение
народа  и  просили  его  простить  тех,  которые  грешили   своими   речами.
Неудивительно, говорили они,  если  среди  такой  огромной  массы  находятся
некоторые горячие головы и по  молодости  своей  необдуманные;  отыскать  их
теперь невозможно, так как все переменили  свой  образ  и  из  страха  перед
наказанием будут отпираться от своей вины. Пусть он лучше позаботится теперь
о поддержании мира среди населения, о сохранении города  для  римлян;  пусть
лучше простит немногих провинившихся ради многих невинных, а не  ввергнет  в
несчастье огромную массу благонадежных изза горсти злодеев.

     9. Этот ответ только увеличил его гнев; он громко отдал  приказ  войску
разграбить так  называемый  верхний  рынок  и  убить  всех,  которые  только
попадутся им в руки. Повеление начальника пришлось по вкусу алчным солдатам:
они не только разгромили указанную им часть города, но врывались во все дома
и убивали жильцов. Все пустились бежать в тесных улицах; кто был  застигнут,
тот должен был умереть, и ни единый способ разбоя не был  упущен  солдатами.
Многих спокойных граждан они также схватили  живыми  и  притащили  к  Флору,
который велел их прежде бичевать, а затем распять. Общее  число  погибших  в
тот день вместе с женщинами и детьми (и бессловесные дети не были  пощажены)
достигало около 3600. Еще больше усугубило несчастье неслыханное до тех  пор
у римлян изуверство; Флор отважился на то, чего не позволял  себе  никто  из
его  предшественников:   лиц   всаднического   сословия,   хотя   иудейского
происхождения, но носивших римское почетное  звание,  он  приказал  бичевать
перед трибуналом и распять их.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

     Беренника напрасно умоляет Флора о пощаде для
     иудеев. - Флор опять раздувает восстание после
     того,как оно уже было потушено.

     1. В это время царь  Агриппа  уехал  в  Александрию,  чтобы  поздравить
Александра, которому  Нерон  вверил  Египет,  послав  его  туда  в  качестве
наместника. Его сестра, Береника, находилась как раз  в  Иерусалиме  и  была
свидетельницей всех ужасов, совершенных солдатами.  Проникнутая  сожалением,
она  несколько  раз  посылала  к  Флору  своих  кавалерийских   офицеров   и
телохранителей с просьбой прекратить резню. Но ни огромное число  жертв,  ни
высокое происхождение заступницы не повлияли на  него;  он  тол