Несмотря на секретность, которыми была окутана деятельность «особого 
подразделения», некоторые слухи все же просочились, и множество претендентов 
приходили предлагать свои услуги. Однажды во дворе базы появился худенький 
юноша невысокого роста.

— Никто не знал, кто он такой, — рассказывает Шабтай. — Внезапно из кабинета до 
нас долетел рассерженный голос лейтенанта Эруля, который кричал Арнану: «Что ты 
водишь ко мне всяких юнцов?» Этот юноша был никто иной, как будущий командир 
подразделения, а затем начальник генерального штаба и премьер-министр — Эхуд 
Барак.

Опыт службы в «особом подразделении» при генеральном штабе сказался на 
деятельности Шавита в качестве главы «Моссада». Он всегда уделял большое 
внимание сотрудничеству и координации действий с военной разведкой.

* * *

Но до «Моссада» путь был еще не близкий…

Незадолго до демобилизации Арнан принялся уговаривать Шавита пойти на 
офицерские курсы и стать кадровым военным. Он прельщал молодого человека 
возможностью быстрой карьеры, обещал ему задания с приключениями на море, в 
воздухе и на суше. Спецназовец, мечтавший учиться в университете, отказался.

И вот Шабтай — безработный демобилизованный солдат. Дважды в неделю, как 
заведено, он отмечается на бирже труда. Работа вскоре находится: его посылают в 
головное отделение банка «Леуми». У способного молодого человека, готового 
учиться, были неплохие шансы преуспеть на этом поприще.

Однако карьера банковского работника как-то сразу не задалась. На беседе в 
отделе кадров он заявил, что пиджака и галстука у него нет и что вообще эту 
«форму» он носить не собирается. Нестандартному сотруднику нашли место в отделе 
безналичных расчетов — в подвале банка, подальше от глаз посетителей.

Некоторое время спустя Шавита взяли на работу в отдел советника главы 
правительства по арабским делам Ури Лубрани. Зарплату ему положили чисто 
символическую. Но работа была по душе. Одновременно он начал учиться в 
Иерусалимском университете на отделении востоковедения: арабский язык и 
литература.

На втором курсе в первый день занятий Шавит познакомился со своей будущей женой 
Яэль. Ее нисколько не смущало его происхождение — из рабочего квартала Хайфы. 
Через десять месяцев они поженились.

— Честно говоря, мы вовсе не собирались вступать в брак, — вспоминает Яэель. — 
Эта идея возникла в результате одного происшествия: меня кто-то обидел и я, вся 
в слезах, рассказала об этом Шабтаю. Он, не зная, как меня утешить, сделал мне 
предложение. И действительно, я успокоилась.

Получив первую степень, Шавит по рекомендации своего бывшего командира Авраама 
Арнана поступил на работу в «Моссад». Тот убедил новоиспеченного бакалавра, что 
с его боевым опытом он «тут же станет генералом».

Однако служба началась с разочарования. Перед собеседованием в приемной 
комиссии Шавит заручился некими обещаниями начальника одного из отделов 
«Моссада» Рехавии Варди, но комиссия не пожелала принять их во внимание. 
Молодой человек сказал:

«Благодарю» — и вышел, «чтобы уже никогда не возвращаться». Так рассказывал об 
этом Шавит в одном из своих интервью.

Но Рехавия, очевидно, не желая упускать перспективного сотрудника, позвонил 
Шабтаю и обещал все уладить. Шавит был принят на работу, но один из членов 
комиссии написал в своем отчете: «У этого сотрудника, скорее всего, будут 
проблемы с дисциплиной».

Надо заметить, что бунтарский дух отличал Шавита на протяжении всей его жизни. 
Хорошим примером может служить история его поступления в реальное училище в 
Хайфе. Так, директор заведения доктор Шапиро ясно объяснил Шабтаю, что учащиеся 
вверенного ему учреждения могут быть членами лишь одного молодежного движения — 
«Хацофим»
. Однако строптивый юноша позволил себе не согласиться с наставником и привлек 
к разгоревшемуся спору своего отца, директора начальной школы. Между двумя 
деятелями системы образования состоялся бурный разговор на повышенных тонах, в 
результате которого Шабтай вопреки существовавшей практике был принят в училище,
 оставаясь членом движения рабочей молодежи.

Те же черты характера проявились много лет спустя, в самый драматический момент,
 когда решался вопрос о назначении Шавита на пост руководителя «Моссада». Из-за 
его «недипломатического» поведения назначение едва не сорвалось.