на пять метров

к морю. Палестинец отхватил целый «дунам» от чужой территории и полагал, что 
это сойдет ему с рук. Территория принадлежала Фатхи Шарафу, достаточно важному 
сотруднику тунисского МИДа.

Что ж, начали с малого: довели до сведения Шарафа о неблаговидном поступке 
соседа, хотелось проверить, каков Абу-Джихад в таком склочном деле. Проверили. 
Палестинец повел себя, как и ожидалось: утверждал, что «все так и было», 
уступать отказался наотрез, дело дошло до Арафата, которому пришлось выяснять 
отношения с канцелярией премьер— министра Зина эль-Абдина Бен-Али. Скандал 
замяли, а забор так и не передвинули.

— Начнем с охраны, — сказал Липкин-Шахак. — При Абу-Джихаде постоянно находятся 
три личных телохранителя, причем два из них дежурят снаружи, возле дома, когда 
хозяин находится внутри. Один обычно сидит в машине перед главным подъездом, 
второй прохаживается вокруг дома. Здесь нет густой растительности, и охраннику, 
сидящему в машине, прекрасно видна вся дорога почти от начала поселка. Проехать 
до участка и остаться незамеченным очень трудно.

— Если верна диспозиция, то просто невозможно, — заметил Барак. — Все 
просматривается, как на ладони.

— Да, — согласился Липкин-Шахак, — начиная от въезда в поселок. Оперативный 
план предусматривает, что группа проезжает на машинах от берега до въезда в 
поселок. Машины останавливаются здесь. Потом пятеро «коммандос» огибают поселок 
со стороны моря и выходят к вилле Абу-Джихада с ее тыльной стороны. Это 
наиболее опытные диверсанты, их задача — убрать внешнюю охрану.

— Пятеро — не мало ли? — засомневался Кастино.

— Оптимально. Меньше — стремительно возрастает риск провала. Больше — 
стремительно возрастает риск обнаружения… После того, как устраняют 
телохранителей, отряд, ожидавший вне поселка, на высокой скорости пересекает 
открытое пространство, и немедленно начинается штурм дома.

— Эти пятеро хорошо себя проявили, — сказал Шомрон.

* * *

Для участия в операции по ликвидации Абу-Джихада были отобраны лучшие солдаты и 
офицеры спецназа генштаба. Возник вопрос, кто будет командовать операцией на 
месте. В принципе это должен быть один из старших офицеров. В 1987-1989 годах 
спецподразделение генштаба возглавлял генерал-майор Моше Яалон. Из-за сложности 
и деликатности операции он настоял на том, чтобы лично возглавить ее.

Планированием морской переброски занимался военно-морской флот. Маршрут 
плавания проходил возле греческих островов, южнее Крита. Высадка на берег 
должна была осуществляться с помощью резиновых лодок.

…Барак стремительно вошел в аудиторию вместе с Аялоном. Спецназовцы вскочили, 
но «Буги» сделал жест, приглашая всех сесть и расслабиться. Полное внимание 
сознания при полном расслаблении мышц. Барак был в полевой форме без знаков 
отличия, «Буги» — в гражданском костюме.

— Ребята, — сказал Барак, — я знаю, что вы в полном порядке. Единственное, чего 
вы пока не знаете, это — кто первым будет стрелять в Абу-Джихада. Это будет 
майор Шломо Бенизри из второго спецподразделения. В ваших тренировках он не 
участвовал, и на операции будет держаться позади, на виллу пойдет со второй 
пятеркой. В нужное время и нужном месте он выйдет вперед и произведет выстрел. 
После этого каждый может, я не говорю должен, это дело добровольное, выстрелить 
и сам. Отходя, Бенизри произведет контрольный выстрел в голову. Вопросы есть?

Подождав несколько секунд, сказал:

— Ну, ребята, успеха. По машинам.

* * *

В среду 13-го апреля 1988 года отряд особого назначения на четырех 
плавсредствах и в сопровождении подводной лодки пустился в путь с базы 
военно-морского флота в Хайфе.

На кораблях были расположены оперативный штаб и спасательные службы. На одном 
из них разместилась операционная — на тот случай, если придется оказывать 
помощь раненным. Доставить на борт их должны были вертолеты, расположенные на 
другом корабле. На резервную службу для этой цели были призваны 
хирурги-профессионалы, участвовавшие также в репетиции на модели.

На кораблях были размещены резиновые лодки «Зодиак», которые должны были