выгодным занятием. Галилея, Иудея и Гадара годились для выращивания пшеницы и 
ячменя, но из-за слишком малых размеров они не имели возможности вывозить зерно.
 Сотни деревень располагались на покрытых лесами обширных нагорьях Галилеи. Ее 
озера изобиловали рыбой, а берега щедро заросли ореховыми деревьями, пальмами, 
оливками и инжиром. «В Галилее, — говорится в Талмуде, — легче вырастить легион 
олив, чем в Палестине вырастить ребенка». Небольшое количество масла вывозилось 
в соседние страны. В Галилее также производилось больше всего, к тому же 
лучшего, вина, хотя за ее пределами, в Тире, оно было дешевле. Популярностью 
также пользовались вина Аскалона и Газы, в первом из них до сих пор 
производится довольно приятное вино. Среди других продуктов Аскалона были лилии 
и лук-шалот (Allium ascalionicum), взявший свое название от имени города. У 
Галилейского озера и вокруг Себастии (Самарии) выращивались отличные фрукты, а 
Гева к северу от Иерусалима и ряд равнинных районов славились своими гранатами. 
В качестве естественного символа плодородия и бессмертия иудейского народа 
гранаты изваяны на колоннах перед храмом Соломона и изображены на мантии 
первосвященника; их также можно видеть на монетах Ирода в связке из трех видов 
фруктов, описанной в талмудистской литературе. Гранатовые ветки развешивали в 
Праздник кущей, а в наши дни снова в Туби-Шебат, Новый год деревьев, гранаты 
посадили в безлюдной Масаде. За Иоппией выращивали фиги, в Иерусалиме копали 
трюфеля, а высококачественный палестинский лен вывозился в другие страны. А 
после того как Ирод получил обратно от Клеопатры финиковые пальмы и плантации 
бальзамника в иерихонском оазисе, возобновился экспорт финиковой патоки. 
Пальмовую ветвь, популярный символ иудейского искусства и культа, Ирод 
изображал на своих монетах.

* * *

Палестинские иудеи большей частью довольствовались тем, что отдавали торговлю 
более урбанизированным иудеям из других стран: сами они не были сильны в 
торговле. Екклесиаст, по существу, считает коммерческую деятельность 
синонимичной жульничеству: «Как колышек прочно вбивается в стык между камнями, 
так обман втискивается между продажей и покупкой». Однако к ремеслу относились 
с уважением, если не было особых оснований относиться к нему подозрительно с 
точки зрения нравственности. С неприязнью относились к пачкающим руки ремеслам, 
как гончарное и красильное дело. Такое предубеждение сохранилось на Ближнем 
Востоке поныне. Правда, тогда, как и ныне, это предубеждение преодолимо, 
поскольку в древности гончарным делом занимались целыми деревнями.

Южная, идумейская, область страны, благодаря расположенному поблизости порту 
Газы в значительной мере была косвенно связана с торговлей с другими странами. 
Прежде всего, здесь находился важный рынок работорговли. Поставка рабов из 
южного Леванта не была чем-то новым. Главный министр египетского царя Птолемея 
II получил от трансиорданского шейха в качестве рабов партию мальчиков и 
девочек из благородных семейств, а после захвата Иерусалима Помпеем рынки Рима 
и других центров работорговли наполнились иудеями. Ирод использовал институт 
работорговли в интересах внутренней безопасности, позволяя продавать воров и 
разбойников в рабство за пределы царства: ужасное решение в глазах правоверных 
иудеев, потому что хотя рабство как таковое и признавалось, иудейский закон не 
позволял продажу рабов иноверцам.

Идумеяне имели еще один вид торговли через Газу, которая была конечным пунктом 
для приходивших издалека, с юга Аравии, караванов верблюдов с благовониями и 
пряностями. Несомненно, Ирод, которому принадлежала Газа, получал с этого 
прибыль, правда, ничтожную в сравнении с его запросами. Ведь перед его глазами 
было все Средиземноморье, и он обладал значительной частью его побережья. 
Однако к началу его царствования морская торговля Иудеи развивалась 
незначительно.

Главной причиной, или одной из главных причин, было полное отсутствие хороших 
портов. Газа и Аскалон не отвечали возросшим требованиям и к тому же находились 
далеко на юге. Иоппия была значительно ближе к Иерусалиму (Ирод удовлетворился, 
получив ее назад), но она имела чрезмерно открытую гавань, опасную для 
судоходства из-за незащищенных от ветра рифов и мелководий. На протяжении всех 
50 миль принадлежавшей Иудее песчаной скалистой полоски побережья не было ни 
одной надежной гавани. В результате страна, когда дело касалось более или менее 
крупных судов, находилась в унизительной зависимости от города-порта Птолемаиды 
(Акра, Акко), находившегося за пределами Иудеи.

* * *

Ирод решил коренным образом изменить положение, и созданный им порт стал 
выдающимся результатом его царствования, еще одним крупным вкладом в 
процветание страны. Для этой цели он выбрал небольшое местечко, известное как 
Стратонова башня. Этот малозначительный городок, получивший название от круглой 
каменной башни, недавно раскопанной, насчитывал по крайней мере лет 400, а то и 
1000. Эту площадку и выбрал Ирод. Строительство началось в 22 году до н.э. и 
закончилось через 12 лет.

Ирод, несомненно, узнал о потенциальных возможностях этого участка побережья от 
своих инженеров, но для него имело значение еще одно, особое, обстоятельство —