соотечественников из Идумеи: такая зависимость, должно быть, вызвала у него 
особое беспокойство, когда правителя этой территории Костобара заподозрили в 
предательстве. Идумеи уже в III веке до н.э. служили наемниками у Птолемеев в 
Египте, и их массовое обращение в дальнейшем в иудаизм дало в руки Хасмонеям 
военную силу, тем более ценную, что они были свободны от сектантских распрей. 
Неутолимая страсть к завоеваниям Александра Янная (умер в 76 г. до н.э.) 
требовала вербовки наемников по всей Малой Азии, но и он также считал, что 
идумеи как нельзя лучше подходят для такой службы. При Ироде они приобретали 
еще более важное значение, потому что его род был идумейским и он мог, как 
правило, быть уверенным в поддержке своего народа. И действительно, в начале 
его карьеры и царствования именно идумеи служили ему главной опорой. 
Впоследствии их укрепленные поселения вдоль границы постоянно оставались в 
состоянии полумобилизации и составляли ядро основной наемной армии Ирода. 
Наряду с ними воевали греки, фракийцы, германцы и галаты, которых перевели к 
Ироду из гвардии Клеопатры.

После того как Ирод успешно разделался со своими основными внутренними врагами, 
римский легион в Иерусалиме, в казармах которого одно время, когда царь был в 
отъезде, думали укрыться его жена и мать, вывели из страны. Но вполне вероятно, 
что Ирод сохранил определенное число римских офицеров в качестве инструкторов. 
Более того, имена офицеров в его пеших и конных войсках в последние годы его 
царствования наводят на мысль, что они, возможно, были римлянами. Его 
главнокомандующий, кажется, тоже имел, римское имя — Волумний, и весьма 
вероятно, что он как римлянин был откомандирован на эту должность и, вероятно, 
дополнительно исполнял какие-то обязанности в Сирии. Однако трудно сказать, по 
какому образцу — римскому или греческому — формировалась армия Ирода.

* * *

Известно, однако, что гражданская жизнь была организована в значительной мере 
на греческий лад. Тон задали монеты, на которых прекратили выбивать надписи на 
двух языках, иврите и греческом, как это делали его предшественники-хасмонеи, и 
писали только на греческом: «Царь Ирод». Его имя, оказывается, тоже греческое, 
означает «геройский»; и в отличие от хасмонеев у него не было иудейского имени, 
либо он им не пользовался. Его братьям и сестрам дали иудейские имена, хотя имя 
Фасаила (Фазиль) среди арабов было более распространенным. Но его детей, за 
исключением названных в честь дядюшек и тетушек, также называли на греческий 
лад. Еще в 44 году до н.э. трое послов Гиркана носили греческие имена и лишь 
один иудейское; а в последние десять лет царствования Ирода единственным лицом 
из всего его окружения, носившим иудейское имя, был его двоюродный брат Ахиав.

Первые пять книг (Пятикнижие) из Септуагинты, ранней греческой версии Торы, 
появились у египетских евреев, живших там в III веке до н.э. Уже к 200 году до 
н.э. наблюдалось основательное смешение иудейских и греческих понятий. Многие 
иудеи одевались по греческой моде и придерживались соответствующего образа 
жизни, и не только богачи; даже в отдаленных селениях на скромных могильных 
камнях имелись греческие надписи. Из греческого языка иврит усваивал многие 
торговые термины, а сам он больше применялся в литературе, юриспруденции и в 
литургических целях. Языком менее образованного люда был арамейский, западное 
или северо-западное наречие, считавшееся официальным языком в персидском мире и 
ставшее lingua franca всего ближневосточного мира; его и сегодня можно услышать 
в селениях по соседству с Дамаском. Но и в арамейском каждое пятое слово было 
греческого происхождения.

Типичным представителем иудеев, насаждавших эллинизм, был род Товиев, местных 
властителей, прибывших из окрестностей Есевона в Перее и обладавших властью до 
и после 200 года до н.э. при правлении Птолемеев, а затем Селевкидов. Казалось, 
что Товии и их приверженцы могут эллинизировать традиционное иудейство до 
полного исчезновения. Но их замыслы неизменно встречали сопротивление 
подавляющего большинства еврейского населения, и это сопротивление стало 
главным лозунгом маккавейской, хасмонейской революции. Народ иудейский — это 
неверная жена, и любовники-язычники сбивали ее с пути праведного. Но Хасмонеи 
не были против эллинизма вообще; их главная цель — соблюдать Закон. В том-то и 
состояла еще одна из иронии истории — и их режим, начав как ярый поборник 
чистого иудаизма, вскоре стал приобретать характерные черты обычной греческой 
или эллинистической монархии.

Но они не прошли этот путь до конца, и теперь многое говорило о том, что Ирод 
намеревался пойти значительно дальше. Правда, он во многих случаях учитывал 
болезненную чувствительность иудаизма. Но не всегда следовал этому, и именно 
исключения западали в людскую память. Они выглядели, по словам Арнальдо 
Момильяно, «цепью грубых надругательств над законом со стороны вероломного 
новообращенца».

В 1970 году Наум Гольдман говорил, что «огромной опасностью, угрожающей 
современному еврейству, является его быстрое размывание». Во времена Ирода 
многие иудеи могли бы сказать то же самое. Чем больше они соприкасались с 
эллинизмом, тем сильнее нарастали подспудные тенденции к партикуляризму, 
исключительности, порой прорываясь наружу. Нарастал экстремизм по отношению к 
неверным. Написанная в III веке до н.э. «Книга пророка Ионы» отличалась