Саломея раскрыла, где они находятся, их по его приказанию немедленно выследили 
и убили. Костобара, а также более значительных из его сообщников тоже казнили.

Неверность Костобара была чрезвычайно серьезным делом не только из-за вновь и 
вновь возникающего хасмонейского элемента — сыновья Бабы были последними, в 
роду не осталось ни одного мужчины, — но и из-за особого значения его вотчины — 
Идумеи. Это была родина Ирода, где он владел обширными землями и откуда черпал 
военные силы; и она протянулась вдоль самой чувствительной южной границы с 
ненадежными арабами.

Главный город Идумеи Хеврон, расположенный почти на краю горного хребта, 
проходившего посередине царства, господствовал над местностью, где плоскогорье 
переходит в пустыню. Место в высшей степени святейшее; его святость восходит к 
временам, задолго предшествовавшим появлению здесь пришедших с юга эдомитян, от 
которых ведут происхождение идумеяне. Теперь, когда неприятности, угрожавшие 
этой стороне, закончились, Ирод решил придать особое значение сему святому 
месту и в то же время подчеркнуть собственные узы этими святынями, задумав 
обширную программу строительства и пропаганды. Именно в Хеврон, согласно 
древним преданиям, пришел Авраам перед своим странствием в Египет; а еще 
говорили, что в пещерах Макпела в Хевроне похоронены Авраам, Сара, Исаак, 
Ребекка, Иаков и Лия. Здесь же Давид устроил свою столицу, до того как захватил 
Иерусалим. Вот здесь Ирод и воздвиг самый внушительный монумент. Древние 
гробницы к северо-западу от нынешнего города окружала высокая стена, большая 
часть которой все еще сохранилась как часть внешнего ограждения мусульманской 
мечети. Идеально подогнанные огромные каменные глыбы с чередующимися пилястрами,
 нишами и другими архитектурными тонкостями служат уникальным образцом 
удивительного сочетания массивности и утонченности, характерного для 
многочисленных сооружений, построенных Иродом по всему царству.

Вернувшись из Египта, Авраам разбил палатку в дубраве Мамре в двух милях от 
Хеврона, где поставил алтарь Всевышнему. Здесь тоже находился древний памятник 
Аврааму, и Ирод также с размахом перестроил его, окружив массивной оградой. Из 
всех героев иудейской истории Авраам, должно быть, занимал особое место в душе 
Ирода, потому что патриарх являлся отцом многих народов, предком иудеев, арабов 
и идумеев, практически всех народов, которые имели отношение к происхождению 
Ирода и чьи распри так часто терзали его и препятствовали единству, которого он 
добивался.

* * *

И все же было ясно, что успех в этом деле и, в сущности, во всех других делах 
для Ирода и его Иудеи зависел исключительно от римлян. В Риме битва при Акции, 
хотя Ирод поддерживал не ту сторону, фактически спасла репутацию восточных 
правителей вроде него самого, потому что устранила стимулы и лишила смысла 
злобную антивосточную шумиху, которая в предыдущие напряженные годы порождалась 
в имперской столице. А если конкретнее, то битва вопреки первым ожиданиям 
укрепила личное положение Ирода. Поэтому он не замедлил присоединиться к 
всеобщим торжествам. Послал по-царски щедрый взнос на строительство Никополя, 
возводимого возле Акции в ознаменование победы. Но ее надо было отпраздновать и 
в Иерусалиме, и для этого в 28-м или 27 году Ирод учредил Акцийские игры, 
впоследствии проводившиеся каждые четыре года.

Игры включали скачки, театральные, музыкальные и атлетические состязания и 
борьбу диких зверей. Для этих представлений были быстро воздвигнуты три 
отдельных здания. Иродов ипподром находился в черте города, южнее храма, два 
других сооружения — за городскими стенами. Его театр располагался на гребне 
горы Ер-Рас в полумиле от Иерусалима, где на склоне сохранились его следы. 
Амфитеатр планировался где-то на равнине Рафаим, к западу от нынешней 
железнодорожной линии.

Эти нововведения были значительным и, по мнению многих иудеев, очень опасным 
шагом к эллинизации страны.

Правда, исповедующим их религию не обязательно запрещалось посещение театра. 
Иудейский автор Филон писал, что не видит возражений против того, чтобы 
смотреть представления. Что касается выступлений гладиаторов, впервые 
появившиеся в Иерусалиме, они были кошмарным италийским обычаем, постепенно 
проникавшим в это время на эллинизированный Восток. Что думали иудеи о таких 
зрелищах, история умалчивает, хотя до нас дошло, что отдельные слои населения 
протестовали против звериных драк.

Но больше всего неприятностей приносили гимнастика и спортивная борьба. Занятия 
такого рода уже были предметом крупных политических споров во время войны 
Маккавеев (Хасмонеев) за национальную независимость. Ибо в их глазах они 
символизировали языческий эллинизм, искоренить который как раз и было целью 
восстания. Устройство насаждавшими эллинизм Селевкидами спортивной площадки у 
самого подножия иерусалимской цитадели восприняли с явным неодобрением.

В отличие от греков у иудеев совершенно отсутствовал вкус к занятиям спортом, и 
они с сожалением наблюдали, как, общаясь с греками в гимнасиях, их юноши в