Ирод Великий. Двуликий правитель Иудеи
Майкл Грант


  Автор предлагает оригинальную версию жизни Ирода Великого, развенчивает миф 
об избиении младенцев, используя свидетельства великих историков древности, и 
детально воссоздает реалии политики, экономики и тонкости верований народов, 
живших на территории Синайского полуострова.



Майкл ГРАНТ

ИРОД ВЕЛИКИЙ. ДВУЛИКИЙ ПРАВИТЕЛЬ ИУДЕИ



Введение

Жизненный путь Ирода, известного под титулом Великий, отмечен удивительным 
сочетанием смелых авантюр и успехов на государственной стезе и 
мелодраматических событий и катастроф в личной жизни. В то же время трудно 
припомнить равного по его положению деятеля, о котором так мало известно за 
пределами круга специалистов и который был бы объектом такого множества 
неверных и путаных оценок. Отчасти потому, что он оказался на стыке еврейской и 
греко-римской цивилизаций, на ничейной земле двух культур, и для любого 
исследователя было бы слишком неосмотрительным считать, что он может уверенно 
по ней ступать. Ибо Ирод достиг вершин славы и власти в конце I века до н.э. 
когда на императорском троне находился Август. Тот положил конец десятилетиями 
раздиравшим обширный римский мир потрясениям и гражданским войнам, а затем 
коренным образом перестроил сложный механизм управления империей. Он же 
перекроил и укрепил ее протяженные границы. Но для отдаленных пограничных 
областей он сохранил особое положение, оставшееся от предшественников, 
правивших в последние годы республики, таких, как Помпей, Цезарь и Марк Антоний.


Собственно империя состояла из римских провинций под началом римских правителей,
 но за пределами фактических границ правили туземные цари, пользовавшиеся 
доверием Рима и управлявшие своими территориями в качестве римских клиентов, 
обладая внутренней самостоятельностью при условии лояльного следования 
имперской политике. Некоторые из этих монархов-клиентов обладали 
непревзойденными качествами, и, пожалуй, самым выдающимся из них был Ирод 
Великий. Когда Марк Антоний правил восточными владениями Рима, Ирод принадлежал 
к числу самых преданных его сотрудников, а после того как Октавиан (в будущем 
Август) одержал победу над Антонием и занял его место, Ирод остался. Его 
вотчиной была Иудея.

По римским имперским понятиям того времени Ирод представляется периферийной, 
второстепенной фигурой; несомненно, нужной, даже незаменимой — и долгое время 
образцом того, какими должны быть зависимые правители такого рода. Однако для 
нас, черпающих значительную часть преданий не только у Рима или Афин, но и у 
Израиля, Ирод никак не может считаться периферийной фигурой: он правил самим 
Иерусалимом, центром того самого другого мира. Однако он и его деятельность 
представляют первостепенный интерес в равной мере для евреев и христиан. При 
его жизни и под его управлением еврейское государство развивалось темпами, 
часто остававшимися незамеченными из-за предвзятых представлений о политике 
самого Ирода. Именно во время его царствования закладывались предпосылки 
христианства, это был исторический период, непосредственно предшествующий 
рождению Иисуса Христа. Вполне вероятно, что Христос родился еще при жизни 
Ирода. Согласно одной из самых устойчивых легенд нашего мира, Ирод узнал о его 
рождении от восточных мудрецов, сообщивших о рождении в Вифлееме Царя 
Иудейского. «Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался и 
послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и 
ниже, по времени, которое выведал от волхвов» (Мф. 2, 16).

Избиение младенцев — это все, что большинство людей когда-либо слышали об Ироде 
Великом, а о живучести легенды свидетельствует количество европейских 
произведений искусства, которые посвящены этой теме. Однако когда мы подойдем к 
последнему периоду продолжительной жизни Ирода, станет ясно, что это не 
подлинная история, а миф или народное сказание: мрачное свидетельство 
воздействия на воображение современников наводящей ужас личности этого человека.


Существовали и существуют другие сказания и легенды об Ироде. Наш долг — 
извлечь из этих наделенных богатым воображением творений по возможности 
достоверные исторические реалии. Верно, такие попытки могут быть предприняты 
лишь с большой долей сомнения. Трудно выяснить что-либо наверняка о людях, 
живших две тысячи лет назад, — особенно если они были весьма спорными фигурами. 
Прежде всего, «факты» из их жизни подаются выборочно, то есть вводят в 
заблуждение; во-вторых, их сохранение до наших времен обусловлено еще целым