льзовался паланкином, когда не сидел на коне. Этот Хаммир, Чаухан из 
Рантхамбхора, в 
конце битвы сам себе отрубил голову мечом — чтобы не сдаваться врагу. Некоторые 
авторы пишут, 
что спешившиеся раджпутские конники связывали полы своих одежд так, что 
образовывались 
целые цепи воинов; якобы это повышало эффективность действий. Не могу заставить 
себя 
поверить в это, хотя отрицать, что подобные свидетельства в литературе 
встречаются, не могу. 
Надо только знать, что обычно так описывали раджпутов персидские всадники, 
которые очень 
чванились, считали себя лучшими в мире вояками, презирали всех остальных и 
критиковали 
любые действия противника. И кони были не те, и солдаты плохи, и погода 
неудобная. Надо 
признать, что они имели основания гордиться собой, и все же... Сам Бабур, хоть 
и не перс, 
отличался подобным отношением к своим противникам. Он писал: «Индийский воин 
знает, как надо 
умирать, но не знает, как надо воевать». 
Вот как описывается одна из битв в «Балладах об Алхе» — правда, нужно иметь в 
виду, что в 
балладу явно внесены поздние добавления, потому что упоминаются ружья и пушки, 
которых на 
самом деле в это время еще не было. Сначала предводители сторон выезжают каждый 
перед 
своим строем и начинают переговариваться, поддевая друг друга. Один кричит: 
«Мое сердце 
покрыто волосами», т. е. имеет в виду «Я очень храбрый»! Другой «Если я 
отвернусь от лица 
моего врага, то нарушу мою "раджпути"!» И постепенно сгущая накал страстей, 
доходят до 
«гневного состояния», так что «белки глаз покраснели, как уголь». Затем 
вступают в бой лучники 
как сказано в тексте, «пули, стрелы, дым застилают все вокруг». Никто «не 
уступает врагу и не 
оставляет места, где стоит», потому что все истинные раджпуты. «Уже луки 
ослабели, уже ружья 
разогрелись, руки лучников стерты в кровь». Подошли ближе друг к другу с пиками 
и копьями, и 
начали пускать дротики. И никто не уступал, пока копья не поломались, стрелы не 
погнулись. 
Паланкины на спинах слонов, где сидят эти лучники, «утонули в вязкой крови. 
Тогда каждый воин 
обнажил свой клинок, и ряд обрушился на ряд — всадники на всадников, пешие 
воины — на 
пеших. Бивень к бивню столкнулись слоны. Очень много прекрасных юных воинов 
пролили свою 
кровь. На каждом шагу лежали раненые». Погибшие лошади и слоны «как лепешки 
навоза на 
крестьянском поле лежали на поле боя». «Кровь текла, как красная река, и 
тюрбаны были в ней, 
словно лотосы, словно черепахи — щиты и как змеи — ружья; одежды колыхались в 
этой реке, как 
водоросли». И раненые стонали — об отце или сыне, о жене, которая станет скоро 
вдовой, о 
старой матери, по которой некому будет совершить погребальные обряды. «Вода 
была там 
дороже золота, но негде было взять ее...» (50, 105—106). В решающий момент 
битвы Удан говорит 
своим воинам, пришпорив коня перед строем: «Вы не слуги мои, вы братья мне. Моя 
честь зависит 

от вашей. Тот, чья нога отступит назад от передней линии, погубит свою карму — 
семь жизней его 
имя будет в забвении. Создания на земле имеют много рождений, но редки рождения 
в 
качестве человека, используйте этот час — увядший цветок не может соединиться 
со своим 
растением вновь. Песнями и легендами будет прославлена эта битва в будущем! Тот,
 кто 
умирает дома в своей постели, зря растратил свою "раджпути"!» (50, 78). 
Мы уже знаем, что раджпуты никогда не сдавались на милость победителя. Но в 
одной из поэм 
удалось найти описание того, как это могло бы выглядеть. Речь в легенде идет о 
том, что 
любящий дядя, младший брат отца, потерял в пути своего дорогого, очень любимого 

маленького племянника. Настолько любимого