приводит и другой рассказ, согласно которому, оставив мир, он отправился прямо 
в Вайшали, ни к кому не зайдя по дороге, присоединился к Аларе и, отвергнув его 
учение, отправился в Раджагаху, где практиковал учение Удраки. Здесь мы имеем 
более ранний рассказ, который, как и самая ранняя палийская версия, не знает 
ничего об истории с Бимбисарой
[135]
.


«Лалитавистара» дает намного более разработанное повествование. После того как 
Готама получил отшельнические одежды, он был принят в уединенном жилище женщины 
Шаки
[136]
из касты брахманов, затем у женщины Падмы из касты брахманов, а затем у 
брахманского мудреца Райваты и у Раджаки, сына Тримандика. Затем он прибыл в 
Вайшали и присоединился к Аларе. История встречи с Бимбисарой в Раджагахе 
рассказывается в стихотворной вставке на гибридном санскрите, которую заключают 
слова о том, что Готама оставил город и отправился к берегам Неранджары; таким 
образом, здесь игнорируется визит к Уддаке (Рудраке). Прозаический текст в 
следующей главе продолжает рассказ об его обучении у Уддаки почти в тех же 
выражениях, что и палийская версия.


Другие события шести лет аскезы интересны в основном как примеры 
изобретательности комментаторов. Когда он потерял сознание от аскетической 
практики и его отцу сообщили, будто он умер, Суддходана отказался верить этому 
из-за пророчества Каладэвалы. Его мать прибыла с небес и произнесла 
трогательную жалобу в стихах, но он пришел в себя и обещал, что будет жив и 
скоро станет Буддой. Когда он решил снова принять обычную пищу, говорит 
«Джатака», он получил ее от девушки Суджаты
[137]
, рожденной в семье домохозяина по имени Сенани в селении Сенани
[138]
близ Урувелы. Она рассказала баньяну о своем желании родить сына и обещала 
каждый год делать ему подношения, если оно исполнится. Родив сына, она послала 
свою служанку Пунну приготовить место для подношения. Это было в самый день 
просветления, в полнолуние месяца висакха (апрель—май), и Пунна, обнаружив 
сидящего под баньяном Готаму, решила, что он — сошедший на землю бог дерева. 
Ночью накануне ему приснились пять великих снов
[139]
, и он проснулся с уверенностью, что в этот день станет Буддой. Пришла Суджата, 
предложила ему еду в золотой чаше, и та глиняная чаша, которую он чудесным 
образом получил при своем отречении, исчезла. Он взял чашу с собой на берег 
реки, искупался у брода или на пляже под названием Суппатиттхита и поел. Это 
была его единственная трапеза за сорок девять дней. Тогда он пустил чашу по 
воде со словами: «Если я сегодня смогу стать Буддой, пусть эта чаша поплывет 
вверх по течению; если же нет, пусть она поплывет вниз по течению». Она доплыла 
до середины реки, а затем понеслась вверх по течению так быстро, как лошадь 
может пробежать расстояние восьмидесяти ладоней, и утонула в водовороте, попав 
в жилище Калы, царя нагов. Там она натолкнулась на чаши трех предыдущих будд 
(этой кальпы) и осталась под ними. Проведя день в роще садовых деревьев, 
вечером он отправился по широкой дороге к дереву Бодхи в сопровождении божеств, 
которые пели и воздавали ему почести, осыпая душистыми цветами. Тут его 
встретил косец Соттхия (Свастика) и дал ему восемь пригоршней травы. 
Поразмыслив, какое из четырех направлений ему нужно, он выбрал восток: именно с 
востока все будды неизменно приступают к уничтожению загрязненности; держа 
траву за кончики, он рассыпал ее, и получилось сиденье длиной в четырнадцать 
ладоней. Он сел, выпрямившись со скрещенными ногами, и сказал: «Кожа, жилы и 
кости могут иссохнуть, мои плоть и кровь могут высохнуть в теле, но, не 
достигнув полного просветления, я не оставлю этого места».


В этот момент началась атака Мары, Властелина мира страстей. Прежде всего 
следует рассмотреть канонический пассаж, содержащий, возможно, первое указание 
на эту легенду. Это «Падхана-сутта» («Рассуждение о борьбе»)
[140]
. Согласно изложенному в ней преданию, Мара приходит к Готаме, когда тот на 
берегу Неранджары практикует аскезу, и искушает его оставить аскезу и посвятить 
себя добрым делам. Палийская версия представляет собой комбинацию по крайней 
мере двух стихотворений; но, несмотря на современное пристрастие к расчленению 
документов, в данном случае анализ, по-видимому, стоит доверить палийскому 
комментатору, который указывает и на самостоятельные части, и на добавления в 
тексте. Не может быть сомнений в том, что в основном он прав, поскольку первая 
часть, повествующая о событиях до Просветления, содержится в обеих санскритских 
версиях как отдельное стихотворение; правда, в них есть небольшие отличия от 
текста на пали, но упоминать о них нет необходимости. «Лалитавистара» 
предпосылает стихотворению слова: «О монахи, в то время как Бодхисатта 
практиковал аскезу шесть лет, за ним следовал злой Мара, ища и добиваясь входа 
и ни разу не преуспев в этом. И, не преуспев, он отошел, угрюмый и печальный». 
Палийская версия такова: