В этих рассказах нет упоминаний конкретных исторических обстоятельств. Кроме 
того, там нет и намека на события предания, содержащегося в комментариях и 
поздних текстах. Версии этого предания отличаются таким обилием противоречий, 
что приходится воспринимать их как независимые друг от друга измышления, 
основанные на отвлеченных утверждениях более ранних текстов.
Согласно комментарию к «Джатакам», в день наречения имени Суддходана, услышав 
от восьми брахманов пророчество, что его сын оставит мир, если увидит четыре 
знака, поставил стражу, чтобы предотвратить это. Но когда Бодхисатта жил в 
роскоши в своих трех дворцах, боги решили, что пора расшевелить его.
И вот однажды Бодхисатта, желая отправиться в парк, призвал своего возницу и 
велел ему запрячь колесницу. Он повиновался, украсив большую богатую колесницу 
всеми ее украшениями, запряг четырех царских коней, белых, как лепестки лотоса, 
и сообщил об этом Бодхисатте. Бодхисатта взошел на колесницу, подобную повозке 
богов, и направился к парку. Боги подумали: «Близится время, когда царевич 
Сиддхатха достигнет Просветления; мы явим ему предвестие». И вот они сделали 
так, что показался бог, изнуренный старостью, со сломанными зубами, седыми 
волосами, согбенный, с разбитым телом, с палкой в руках, трясущийся. Его видели 
(лишь) Бодхисатта и его возница. Бодхисатта спросил возницу, как в 
«Махападана-сутте»: «Что это за человек? Даже его волосы не такие, как у 
других» — и, услышав ответ, сказал: «Горе рождению, когда старость узнает тот, 
кто был рожден». Он с взволнованным сердцем вернулся и поднялся в свой дворец. 
Царь спросил, почему его сын вернулся так быстро. «О царь, он видел старика, и, 
увидев старика, он оставит мир». — «Этим вы губите меня. Соберите танцовщиц для 
моего сына. Если он будет наслаждаться роскошью, у него не будет мыслей об 
уходе от мира», — и, сказав так, он увеличил стражу и разослал ее по всем 
направлениям на расстоянии половины лиги.
В другие дни боги показали ему больного и мертвое тело, и в каждом случае он 
возвращался взволнованным.

Наконец наступил день Великого отречения. Он отправился в парк, как и раньше, и 
увидел человека, удалившегося от мира. Возница, вдохновленный богами, объяснил 
ему, кто это, и восхвалил добродетели отречения от мира. В тот день Бодхисатта, 
радуясь мысли об уходе из мира, продолжал идти по парку. Искупавшись, он сел на 
царской скале, чтобы одеться, а вокруг него стояла свита. Тогда Сакка, царь 
богов, постиг, что Великое отречение произойдет в полночь, и послал бога 
Виссакаму в образе царского брадобрея облачить его. Когда Бодхисатта в своем 
величии возвращался в город, его отец послал ему весть, что мать Рахулы родила 
сына. Бодхисатта, услышав это, сказал: «Рахула родился, оковы родились», и 
поэтому его отец велел: «Пусть его называют царевичем Рахулой»
[109]
. При его въезде приключилось известное событие, составляющее параллель к 
случаю в Лк., xi, 27: «В то время девица из кшатриев по имени Киса Готами 
забралась на дворцовую крышу. Увидев красоту и славу Бодхисатты, объезжающего 
город, она преисполнилась радости и удовольствия и произнесла такие 
торжественные слова:


«
Поистине счастлива мать,


Поистине счастлив отец,


Поистине счастлива жена,


У которой такой муж.»


Бодхисатта услышал это и подумал: «Правду она сказала. От того, что она видела, 
сердце матери становится счастливым, сердце отца становится счастливым, сердце 
жены становится счастливым
[110]
. Так, значит, то, что истощается, приносит счастье сердцу?» И, испытывая в 
своем сердце отвращение к стремлениям, он подумал: Когда огонь страсти 
истощается, оно счастливо, когда огонь иллюзии, когда гордость, ложные взгляды 
и все влечения и страдания истощаются, оно счастливо. Она преподала мне хороший 
урок, ведь я ищу истощения (
нирваны).
Именно сегодня я должен отвергнуть домашнюю жизнь, отказаться от нее и уйти от 
мира, чтобы устремиться к нирване. Пусть это будет ей платой за обучение». Он 
расстегнул и снял с шеи жемчужное ожерелье, которое стоило сто тысяч монет, и 
послал его Кисе Готами. Она решила, что царевич Сиддхаттха послал ей подарок, 
влюбившись в нее, и преисполнилась радости. Однако Бодхисатта с великой славой 
и величием поднялся к себе во дворец и улегся на кровати
[111]
.

Он проснулся и обнаружил своих певиц спящими вокруг него в некрасивых позах.