Далее рассказывается о том, как она обращается с просьбой к своей матери, й та 
обещает привести к ней Ананду — разве только он мертв или лишен страстей
[406]
. Ее мать произносит заклинание, и Ананда идет к деревне, но Будда чувствует 
это и произносит встречное заклинание, приводящее его обратно. Она объясняет 
дочери, что заклинания Будды сильнее. Затем Будда сообщает заклинание Ананде, 
но девушка неотступно следует за ним, и он молит Будду о помощи. В конце концов 
Будда обращает ее, она вступает в сангху и достигает архатства, чему дивятся 
народ и царь Пасенади. Будда рассказывает царю длинную историю о том, что 
случилось с ней и с Анандой в прежнем рождении.

Это один из наиболее очевидных случаев, когда описанный в Евангелии случай 
можно объяснить из подлинной обстановки того времени, не прибегая к 
предположению о заимствовании. Ван ден Берг даже цитирует текст Раши, где 
сказано, что для иудея было недопустимо есть хлеб самаритянина и пить его вино. 
Однако он считает, что враждебность между иудеями и самарянами возникла позже. 
Этим аргументом он пользуется, чтобы показать, будто вся эта история более 
естественно выглядит в буддийском обрамлении.

9.
Конец света.
Здесь сравнение проводится не с Евангелиями, а со Вторым посланием Петра (2 Пет.
, iii: 10— 12): «Придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с 
шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все, что на ней 
создано, сгорит. Если так все это разрушится, то какими должно быть в святой 
жизни и благочестии вам, ожидающим и желающим пришествия дня Божия, в который 
воспламененные небеса разрушатся и разгоревшиеся стихии растают?»

Параллель находят снова с вводной частью джатаки, где говорится про весть о 
конце этой кальпы и начале новой:

Боги мира Камы, рекомые Локабьюха, с непокрытыми головами, с взъерошенными 
волосами и заплаканными лицами, вытирая слезы руками, в красных одеждах, с 
платьем в беспорядке, пришли в мир людей и говорят так: господа
(мариса),
по истечении ста тысяч лет начнется новая кальпа, мир будет разрушен, великий 
океан высохнет, эта великая земля и Синеру-царь гор сгорят и разрушатся. 
Господа, будьте дружелюбны, сочувственны, жалостливы и хладнокровны. 
Поддерживайте мать, поддерживайте отца, почитайте старшего в семье.


Сравнение опирается на следующие пункты: 1) в Послании (iii: 8) присутствует 
обращение «возлюбленные», а в палийском тексте —
мариса.
Рис-Дэвиде с полным основанием перевел
мариса
как «друзья». Это лишь форма вежливого обращения, в нем нет ничего от силы 
слова «возлюбленные»; 2) в обоих текстах установлению нового порядка вещей 
предшествует мировой пожар. В Послании новая доля — это день Господень и 
конечное торжество правды, а буддийская новая кальпа — всего лишь начало одного 
из бесконечно повторяющихся циклов того же существования мира; 3) в обоих 
текстах говорится о необходимости праведной жизни.

В данном случае можно с уверенностью утверждать, что палийский пассаж написан 
позже, чем Послание. Он основан на каноническом тексте в «Ангуттаре» (iv, 100), 
и сравнивать Послание на самом деле следует только с ним. Там говорится, что 
сначала перестает идти дождь, высыхают малые реки, затем большие, затем озера и,
 наконец, океан. Гора Синеру начнет дымить и загорится, причем пламя достигнет 
мира Брахмы. Единственной моралью в «Ангуттаре» является истина о том, что все 
сложные вещи непостоянны и неустойчивы. Таким образом, первый и третий пункт 
сравнения отпадают, а второй сведен просто к мировому пожару. Новые небеса, 
новая земля и последний суд — известные иуд аисте кие представления, которых 
нет в буддизме, согласно которому в очередной кальпе повторяется то же, что 
было в предыдущей.
Вот все параллели, которые ван ден Берг считает существенными. Однако он 
добавляет еще шесть, весьма важных, по мнению Зейделя и других исследователей.

10.
Благовещение.
Не требует дальнейшего обсуждения. Библейский аспект был подробно рассмотрен Г. 
Фабером
[407]
.


11.
Избрание учеников
(Ин., i: 35 и далее). В самых ранних текстах нет упоминаний о том, как у Будды