ринимали уже корабли, державшие курс на Александрию и 
сирийские порты. Этот-то путь и проходил через герцогство Аквитанское. 
      Не удивительно, что Генрих II старался обеспечить влияние Англии во всех 
странах, прилегающих к Средиземному морю. Важным средством его 
средиземноморской политики являлись династические браки. В эту "брачную 
дипломатию" он втянул чуть ли не всех своих детей. Одну из дочерей, Алиенору, 
король выдал за кастильского короля Альфонса VIII, другую, Иоанну, - за короля 
Сицилии Гилельма II (брак оказался бездетным, так что в Сицилии не было 
английского наследника на ее трон); старшего сына, Ричарда, Генрих II сосватал 
дочери Санчо VI, короля Наварры, принцессе Беренгарии. 
      Далеко не чужд был Генрих II и расчетам на овладение самим Иерусалимским 
королевством. Туда тоже тянулись родственные нити Анжуйского дома 
Плантагенетов: ведь король иерусалимский Фулько (1131-1143), он же граф Анжу, 
чей сын Жоффруа Плантагенет в свое время взял в жены дочь английского короля 
Генриха I Матильду, приходился дедом Генриху II. Недаром английский король, 
многое сделавший для укрепления политической централизации в стране, вместе с 
тем всегда выказывал внимание и к заморским владениям своих родичей. Не раз он 
передавал крупные денежные суммы для защиты Святой земли от "неверных" и еще до 
падения Иерусалима договаривался то с Людовиком VII, то, позднее, со своим 
зятем Гилельмом II Сицилийским о Крестовом походе. 
      Генрих II, давно вынашивавший идею установления всемирного владычества 
англо-французской державы Плантагенетов, тотчас согласился принять участие в 
Крестовом походе, клич к которому бросил Рим, поскольку успешная война на 
Востоке сулила значительное расширение сферы влияния Анжуйской державы на 
Средиземном море. 
      Усилия папства оказали воздействие и на другого тогдашнего государя, 
носившегося с планами всемирного владычества, - германского императора Фридриха 
I Барбароссу (1152-1190), того самого, который, еще будучи герцогом Швабским, 
участвовал во Втором Крестовом походе. Плачевный опыт ничему не научил этого 
крайне воинственного и агрессивно настроенного правителя (примечательно, что 
сотни лет спустя германские нацисты назвали его именем свой злодейский план 
нападения на СССР). 
      Участие Фридриха I в Третьем Крестовом походе логически вытекало из всей 
прежней захватнической политики Штауфенов на юге Европы. Почти половину своего 
царствования Фридрих I Барбаросса провел в войнах за установление господства 
над городами Ломбардии. Он потерпел там поражение. Разгромленный союзом городов 
в битве при Леньяно в 1176 г., император вынужден был капитулировать затем и 
перед папским престолом, подписав в 1177 г. унизительный для себя Венецианский 
мир. Оправившись от поражения, Фридрих I направил свои взоры в сторону Южной 
Италии и Сицилии. Он ясно понимал значение Сицилии в левантийской торговле и те 
выгоды, которые сулило обладание этим островом. Через него шел кратчайший путь 
из Европы в Северную Африку. В удобных сицилийских гаванях - Мессине, Палермо, 
Катании - останавливались все корабли западных стран, плывшие с грузом в Левант 
и обратно. Господство над Сицилией давало ее властителям крупные источники 
пополнения казны, а многие заинтересованные государства попадали в зависимость 
от этих государей. 
      Чтобы прибрать Сицилию и Южную Италию к своим рукам, Фридрих I, подобно 
Генриху II, пустил в ход дипломатию династических браков: в 1186 г. в Милане 
была торжественно отпразднована женитьба его сына и преемника, впоследствии 
императора Генриха VI, на наследнице сицилийского трона Констанции. Этим актом 
Фридрих Барбаросса обеспечивал переход Сицилии к династии Штауфенов. 
      Наконец, в авантюристических проектах германского императора важное место 
занимала Византия - "маленькая Греция", как пренебрежительно именовал Фридрих I 
уцелевшие обломки Восточноримской империи. Его придворный историограф епископ 
Оттон Фрейзингенский в биографии Фридриха I, приходившегося ему племянником, 
упоминает, в частности, о том, что государь неоднократно называл себя "владыкой 
мира" и открыто заявлял о своем твердом намерении раздвинуть границы Германской 
империи до пределов старой Римской империи. 
      Хотя инициатива Крестового похода исходила от недавнего политического 
противника Штауфенов - папы, тем не менее поход на Восток представлял - так по 
крайней мере могло казаться - благоприятный случай для реализации бредовых 
универсалистских проектов Барбароссы. Фридрих I положительно отнесся к папской 
затее: феодальные круги преимущественно Южной Германии, устремлениями которых 
во многом определялась его политика, были непосредственно заинтересованы в 
завоеваниях на Востоке. Вот почему Фридрих I, невзирая на свой возраст (ему 
было под шестьдесят) в конце марта 1188 г. на Майнцском гофтаге принял крест. 
      Третьим государем, который также изъявил желание отправиться за море, был 
французский король Филипп II (1180-1223). 
      Францию это предприятие занимало, конечно, гораздо меньше, чем Англию и 
Германию. Монархии Капетингов в те времена вообще принадлежало весьма скромное 
место в политических играх Запада. Унаследовав трон от Людовика VII, Филипп II 
являлся лишь номинальным сюзереном своего куда более могущественного вассала и 
непримиримого врага - Генриха II Плантагенета. 
      Территория французского королевства сводилась, собственно, к домену 
короны, так что практически Филипп II тогда еще и наполовину не был государем 
Франции. Ее западными, приатлантическими областями владели английские короли, 
они же графы Анжуйские, от них частью зависели и южные земли страны (Тулузское 
графство); другая часть французской территории королевство Арелат, или 
Бургундия, - была подвластна Германской империи. 
      Поступления из королевского домена, со всех сторон отрезанного от моря, 
были более чем скр