ов. В то же время он 
воздвигал всевозможные препятствия Гогенштауфенам в их попытках утвердить свое 
владычество в Италии. Противоречия с Сицилийским королевством на почве 
средиземноморской экспансии и привели к сближению штауфенской Германии с 
Византией. 
      В 1146 г. союз двух империй был скреплен бракосочетанием Мануила Комнина 
со свояченицей Конрада III графиней Бертой Зульцбахской. 
      Тем не менее Византии изрядно досталось от ее германского союзника. 
Особенно пострадала из-за необузданности германских рыцарей Фракия, где 
императору Мануилу Комнину даже пришлось оружием усмирять крестоносцев. Сами 
местные жители по-своему также мстили грабителям: болгары и греки нередко 
убивали напивавшихся до бесчувствия и отстававших в пути немецких воинов, так 
что, по свидетельству очевидца, когда позже туда пришли французские рыцари, 
"все было отравлено зловонием от их [немцев. - М. З.] непогребенных трупов". 
Близ Филиппополя между немецкими и византийскими войсками произошли жестокие 
схватки. Мануил предложил было Конраду III направить крестоносное воинство в 
обход Константинополя - через Геллеспонт (Дарданеллы), чтобы уберечь столицу от 
рыцарских бесчинств, но союзник отклонил эти предложения. Он повел свое войско 
по старой дороге, проложенной еще первыми крестоносцами. 
      Свой приход в Константинополь (10 сентября 1147 г.) немецкие рыцари 
ознаменовали грабежами, опустошив, в частности, императорский дворец неподалеку 
от столицы, и пьяными пирушками. Как рассказывает французский хронист Одо 
Дейльский, участвовавший в Крестовом походе Людовика VII в качестве его 
капеллана, немцы сожгли несколько городских предместий. Несдобровать бы 
Константинополю, соединись буйные ватаги немецких рыцарей с французскими, уже 
находившимися в пути. Однако лестью и силой Мануил Комнин успел убедить своего 
германского союзника переправиться на другой берег Босфора. Конрад III, со 
своей стороны, тоже не жаждал встречи с французскими крестоносцами: он опасался 
быть вовлеченным в фарватер антиконстантинопольской политики. 
      В конце октября 1147 г. германские крестоносцы, недисциплинированные и 
лишенные всякого подобия организации, не проявившие ни осторожности, ни 
предусмотрительности (они запаслись продовольствием лишь на 8 дней), потерпели 
жестокое поражение в боях с конными отрядами иконийского султана вблизи Дорилея.
 Разгром воинов христовых довершили голод и болезни, уничтожившие большую часть 
германского ополчения. Конрад III вынужден был униженно просить Людовика VII, с 
которым встретился в Никее, о дозволении этим уцелевшим остаткам своей армии 
присоединиться к французскому ополчению. Лишь небольшая группа немецких 
крестоносцев, включая Конрада III и его племянника герцога Фридриха Швабского 
(впоследствии - германский император Фридрих Барбаросса), решила продолжать 
Крестовый поход. Остальные из тех, кто выжил, бесславно вернулись на родину. 
      С самого начала международная обстановка, в которой происходил Второй 
Крестовый поход, чрезвычайно осложнилась. Рожер II вел широкую завоевательную 
политику в Средиземноморье. Он возобновил наступление на Византию, возродив 
традиции Роберта Гискара и Боэмунда Тарентского. Когда во Франции полным ходом 
развернулась подготовка к Крестовому походу, ко двору Людовика VII прибыли 
послы из Сицилии. Они привезли, с одной стороны, заманчивые для крестоносцев 
предложения - Рожер II брался обеспечить их продовольствием и транспортными 
средствами; с другой - пытались уговорить Людовика VII избрать путь на Восток 
через Апулию и Сицилию. Рожер II, "защитник христианства", как он официально 
именовался, втайне хотел привлечь на свою сторону французскую знать во главе с 
королем для завоевания Константинополя. Старания сицилийских послов не 
увенчались успехом. Французский король и его бароны предпочли направиться по 
той же дороге, которой проследовали немецкие ополчения: путь через владения 
византийского императора, союзника Конрада III, представлялся им более 
безопасным. Кроме того, было известно, что Рожер II притязает на княжество 
Антиохийское, а ведь сеньор этого княжества, Раймунд де Пуатье, приходился 
дядей королеве Алиеноре и являлся вассалом византийского императора. Сближение 
с Рожером II, таким образом, осложнило бы отношения Франции и с обеими 
империями, и в самой королевской семье. Предложения сицилийского государя были 
отклонены. 
      Тогда Рожер II принялся действовать на свой страх и риск. Как раз в то 
время, когда немецкие крестоносцы продвигались по территории Византии, он 
открыл против нее враждебные действия. Летом 1147 г. сицилийский флот овладел 
островами Кефалония и Корфу, разорил Коринф, Фивы, возможно, и Афины, опустошил 
Ионические острова. Чтобы обеспечить себе надежный тыл, "защитник христианства" 
вступил в союз с Египтом. Получилась довольно оригинальная комбинация: западные 
рыцари отправились на священную войну против ислама, а одно из крупных 
католических государств блокировалось тогда же с султаном, косвенно используя 
Крестовый поход в своих политических интересах - против Византии. Так еще в 
самом начале этого предприятия на деле проявилась мнимая общность интересов 
западных христиан. 
      Действия Рожера II поставили французских крестоносцев, направлявшихся к 
Константинополю и мародерствовавших в Греции, в довольно двусмысленное 
положение по отношению к Византии. Там усилились подозрения по поводу подлинных 
намерений крестоносцев. Кто знал, о чем договаривались послы Рожера II с 
Людовиком VII? В Константинополе еще не забыли, как Боэмунд сорок лет назад 
пытался организовать Крестовый поход против Византийской империи. Мануил Комнин,
 однако, старался сохранить хорошую мину при плохой игре. Его послы, явившиеся