осторонних" целях. 
      При таких обстоятельствах Риму становилось все труднее организовывать 
новые Крестовые походы. Когда Иннокентий IV все-таки добился своего - в 1248 г. 
он сумел поднять рыцарей на священную войну, организовать Седьмой Крестовый 
поход, - в этом походе приняли участие сравнительно немного сеньоров и их 
вассалов, в основном из Франции и частично из Англии. Да и то французы 
выступили в значительной мере под нажимом своего короля Людовика IX (1226-1270),
 который и встал во главе крестоносцев. 
      Спустя полвека католическая церковь причислила Людовика IX к лику святых. 
С прозвищем Святого он и вошел в историю: в клерикальных и проколониалистских 
кругах на Западе доныне поддерживается культ Людовика IX. До сих пор ему 
приписываются особое благочестие и приверженность к чисто религиозным идеям, 
его чтут как государя, якобы продолжавшего подлинные традиции Крестовых походов 
в их первоначальном виде. В 1970 г. в Париже и в Риме (одновременно) было 
широко отмечено 700-летие со дня трагической кончины короля-крестоносца (он 
погиб во время Восьмого Крестового похода, о котором см. дальше): состоялись 
научные конференции, были устроены памятные концерты, организованы выставки 
исторических реликвий. Французский католический институт в Руайамоне созвал 
коллоквиум, посвященный юбилею. 
      4 июня 1970 г. ученое общество, занимающееся проблемами истории Азии, 
провело в Коллеж де Франс торжественное заседание по случаю этой даты; темой 
значилось "Святой Людовик и Восток". Французское министерство по делам культуры 
объявило 1970 год "годом Святого Людовика" и целиком поддержало инициативу 
Азиатского общества. Словом, были предприняты разнообразные усилия, чтобы 
воскресить в памяти французов нынешних поколений образ "чистого", "искреннего" 
государя-идеалиста, достойного уважения потомства, образ крестоносца раннего 
типа, руководствовавшегося якобы исключительно религиозными побуждениями - 
идеей освобождения Иерусалима и обращения "неверных" в христианство. "Тщеславие 
и стремление к выгоде были в равной мере чужды его натуре", - пишет профессор 
Принстонского университета Дж.Р. Страйер. Соответствует ли такое представление 
исторической действительности? 
      Седьмой Крестовый поход повторял направление Пятого: его непосредственной 
целью являлся Египет. На Западе со времен успехов Салах ад-Дина поняли, что 
именно в Египте - ключи от Иерусалима. Людовик IX отнюдь не был мечтателем, 
парившим мыслью в эмпиреях. Его Крестовый поход, в чем согласны все 
исследователи, был несравненно лучше организован, чем предшествующие 
предприятия аналогичного рода. Король заблаговременно позаботился о флоте (60 
судов были зафрахтованы в Генуе, 20 - в Марселе). Он сумел изыскать достаточные 
денежные ресурсы: по постановлению Лионского собора крупные суммы были уплачены 
- и вносились они на протяжении нескольких лет - французским духовенством (ему 
пришлось выложить почти 1 млн. ливров). Мусульманские авторы, рассказывающие о 
Седьмом Крестовом походе, выражают изумление огромным количеством золотой 
монеты, которую "аль-франсис" (т.е. "король франков") захватил с собой в поход. 
Подумал Людовик IX и о том, чтобы воинство христово не испытывало нужды в 
продовольствии: на Кипре были созданы запасы хлеба, вина и прочих продуктов. 
Общая численность крестоносцев достигала примерно 15-25 тыс., из них рыцарей 
было около 3 тыс. 
      Направление похода Людовик IX и его окружение определили во время долгого 
пребывания на Кипре, куда генуэзцы и марсельцы первоначально доставили 
участников крестоносной экспедиции (они высадились там 17 сентября 1248 г. и 
оставались до 30 мая 1249 г.). 
      Усердно вознося молитвы всевышнему и предаваясь покаянному самобичеванию 
(для этого у короля имелся особый хлыст!), Людовик IX вовсе не упускал из виду 
мирских интересов. Это был весьма реалистичный политический деятель, умело 
реорганизовавший администрацию в крепнувшем французском королевстве, неутомимый 
и полный энергии. Оп побудил баронов и рыцарей облечься в одежду пилигримов и 
лично возглавил крестоносцев для того, чтобы посредством новых завоеваний на 
Востоке обеспечить Франции более твердые позиции на Средиземном море, с которым 
были связаны города Лангедока, недавно, в 1229 г., присоединенного к 
королевскому домену. Расчеты Людовика IX, однако, в данном случае оказались 
ошибочными: обстановка на Западе в середине XIII в. не благоприятствовала новым 
крестоносным акциям. Италию и Германию раздирала распря Империи с папством, так 
что ни Иннокентий IV, ни Фридрих II не помышляли о какой-либо серьезной 
поддержке Крестового похода на Восток. 
      Мало того, по сообщению мусульманского автора Киртаи аль-Иззи, император 
Фридрих II, знавший о намерениях Людовика Святого и даже сочувствовавший им, 
предупредил о готовящемся походе на Египет султана ас-Салиха Эйюба. 
Католическая церковь, разумеется, обвинила императора в предательстве 
христианского дела. Обвинения эти, однако, не имели под собой почвы: ведь 
Фридриху II, собственно, и не к чему было открывать египтянам глаза на "тайну" 
подготовки Крестового похода - сотни купцов и моряков из Александрии, ежегодно 
бывавших в Генуе, и без того прекрасно видели, что там полным ходом и