|
осторонних" целях.
При таких обстоятельствах Риму становилось все труднее организовывать
новые Крестовые походы. Когда Иннокентий IV все-таки добился своего - в 1248 г.
он сумел поднять рыцарей на священную войну, организовать Седьмой Крестовый
поход, - в этом походе приняли участие сравнительно немного сеньоров и их
вассалов, в основном из Франции и частично из Англии. Да и то французы
выступили в значительной мере под нажимом своего короля Людовика IX (1226-1270),
который и встал во главе крестоносцев.
Спустя полвека католическая церковь причислила Людовика IX к лику святых.
С прозвищем Святого он и вошел в историю: в клерикальных и проколониалистских
кругах на Западе доныне поддерживается культ Людовика IX. До сих пор ему
приписываются особое благочестие и приверженность к чисто религиозным идеям,
его чтут как государя, якобы продолжавшего подлинные традиции Крестовых походов
в их первоначальном виде. В 1970 г. в Париже и в Риме (одновременно) было
широко отмечено 700-летие со дня трагической кончины короля-крестоносца (он
погиб во время Восьмого Крестового похода, о котором см. дальше): состоялись
научные конференции, были устроены памятные концерты, организованы выставки
исторических реликвий. Французский католический институт в Руайамоне созвал
коллоквиум, посвященный юбилею.
4 июня 1970 г. ученое общество, занимающееся проблемами истории Азии,
провело в Коллеж де Франс торжественное заседание по случаю этой даты; темой
значилось "Святой Людовик и Восток". Французское министерство по делам культуры
объявило 1970 год "годом Святого Людовика" и целиком поддержало инициативу
Азиатского общества. Словом, были предприняты разнообразные усилия, чтобы
воскресить в памяти французов нынешних поколений образ "чистого", "искреннего"
государя-идеалиста, достойного уважения потомства, образ крестоносца раннего
типа, руководствовавшегося якобы исключительно религиозными побуждениями -
идеей освобождения Иерусалима и обращения "неверных" в христианство. "Тщеславие
и стремление к выгоде были в равной мере чужды его натуре", - пишет профессор
Принстонского университета Дж.Р. Страйер. Соответствует ли такое представление
исторической действительности?
Седьмой Крестовый поход повторял направление Пятого: его непосредственной
целью являлся Египет. На Западе со времен успехов Салах ад-Дина поняли, что
именно в Египте - ключи от Иерусалима. Людовик IX отнюдь не был мечтателем,
парившим мыслью в эмпиреях. Его Крестовый поход, в чем согласны все
исследователи, был несравненно лучше организован, чем предшествующие
предприятия аналогичного рода. Король заблаговременно позаботился о флоте (60
судов были зафрахтованы в Генуе, 20 - в Марселе). Он сумел изыскать достаточные
денежные ресурсы: по постановлению Лионского собора крупные суммы были уплачены
- и вносились они на протяжении нескольких лет - французским духовенством (ему
пришлось выложить почти 1 млн. ливров). Мусульманские авторы, рассказывающие о
Седьмом Крестовом походе, выражают изумление огромным количеством золотой
монеты, которую "аль-франсис" (т.е. "король франков") захватил с собой в поход.
Подумал Людовик IX и о том, чтобы воинство христово не испытывало нужды в
продовольствии: на Кипре были созданы запасы хлеба, вина и прочих продуктов.
Общая численность крестоносцев достигала примерно 15-25 тыс., из них рыцарей
было около 3 тыс.
Направление похода Людовик IX и его окружение определили во время долгого
пребывания на Кипре, куда генуэзцы и марсельцы первоначально доставили
участников крестоносной экспедиции (они высадились там 17 сентября 1248 г. и
оставались до 30 мая 1249 г.).
Усердно вознося молитвы всевышнему и предаваясь покаянному самобичеванию
(для этого у короля имелся особый хлыст!), Людовик IX вовсе не упускал из виду
мирских интересов. Это был весьма реалистичный политический деятель, умело
реорганизовавший администрацию в крепнувшем французском королевстве, неутомимый
и полный энергии. Оп побудил баронов и рыцарей облечься в одежду пилигримов и
лично возглавил крестоносцев для того, чтобы посредством новых завоеваний на
Востоке обеспечить Франции более твердые позиции на Средиземном море, с которым
были связаны города Лангедока, недавно, в 1229 г., присоединенного к
королевскому домену. Расчеты Людовика IX, однако, в данном случае оказались
ошибочными: обстановка на Западе в середине XIII в. не благоприятствовала новым
крестоносным акциям. Италию и Германию раздирала распря Империи с папством, так
что ни Иннокентий IV, ни Фридрих II не помышляли о какой-либо серьезной
поддержке Крестового похода на Восток.
Мало того, по сообщению мусульманского автора Киртаи аль-Иззи, император
Фридрих II, знавший о намерениях Людовика Святого и даже сочувствовавший им,
предупредил о готовящемся походе на Египет султана ас-Салиха Эйюба.
Католическая церковь, разумеется, обвинила императора в предательстве
христианского дела. Обвинения эти, однако, не имели под собой почвы: ведь
Фридриху II, собственно, и не к чему было открывать египтянам глаза на "тайну"
подготовки Крестового похода - сотни купцов и моряков из Александрии, ежегодно
бывавших в Генуе, и без того прекрасно видели, что там полным ходом и
|
|