встречаются какие-то веерообразные украшения, которые Р. 
Бар-петт принимает за деревья сада, разбитого на кровле дома 179, с. 240; 135, 
стб. 304-305, рис. 305; 320, с. 132, рис. 37, табл. 47, 50, 61; 413, с. 68—69, 
рис. 6]. Вполне возможно, однако, что это украшения типа греческих акротериев. 
Подобные дома строили и финикийцы, обосновавшиеся в Африке. На детском рисунке 
на стене гробницы IV — III в. до н. э. изображено какое-то поселение, может 
быть расположенное на склоне холма, заполненное такими домами с «тирскими» 
окнами и полукруглыми украшениями на плоских крышах [196, с. 54, табл. 53; 379, 
с. 187—188]. Строились ли они в самом Карфагене или только вне его (по крайней 
мере пне нижнего города), мы не знаем. 
В Финикии встречаются и ульеподобные, или башнеподоб-ные, многоэтажные дома 
круглого сечения, традиция строительства которых уходит еще во II тысячелетие 
до н. э., судя по находкам в Угарите [135, стб. 305, табл. 131]. Видимо, модель 
такого дома была найдена в святилище Тиннит и Баал-Хаммона в Карфагене: мы 
видим башпю, имеющую не менее трех этажей, с высокими окнами с полукруглым 
завершением. 11а обломке стелы виден кусочек подобного здания, но с 
прямоугольными окнами [214а, с. 58, рис. 4]'. 
Большая же часть нижнего города была заполнена домами иного типа. По словам 
Апииана ( Lib . 128), три улицы, ведущие от площади к Бирсе, были застроены 
шестиэтажными зданиями с явно плоскими крышами. Они стояли так плотно, что 
римские солдаты перебрасывали с крыши на крышу балки и доски и так перебирались 
в другой дом. Бои шли и на этих ненадежных мостках, и на крышах домов. Такой 
дом, только не шестиэтажный, а четырехэтажный, представлен в миниатюре на 
золотой подвеске, найденной в карфагенском порту. Этот дом с плоской крышей не 
имеет никаких украшений. Его гладкие стены прорезают окна: на самом нижнем 
этаже (и в этом отличие от двухэтажных зданий, описанных выше) — традиционные 
«тирские» окна с балюстрадой, выше — квадратные, на третьем — прямоугольные 
горизонтальные и разделенные по горизонтали же, так что внизу выделяется 
какая-то часть окна, наподобие форточки или фрамуги, и, наконец, под самой 
крышей — прямоугольные вертикальные, украшенные пилястрами [213, с. 51, рис. 
111. Уже в IV в. до н. э. подобные 
1 П. Сэнта полагает, что это — модель башни или маяка [214а, с. 58]. 12 J 

дома заполняли город между портом и цитаделью ( Diod . XX , 44, 5). Улицы между 
ними были довольно узкими, шириной 6 — 7 м [498, с. 561], и,по всей вероятности,
 замощены. Сервий ( ad Аеп. I , 422) пишет, что пунийцы были первыми, кто начал 
мостить улицы. Когда это произошло, мы пе знаем. В Мотии, например, замощенные 
улицы были еще в VI в. до н. э. [342, с. 569]. 
Наконец, раскопки на склоне холма Бирсы обнаружили еще один тип карфагенских 
домов. Здесь на сравнительно крутом подъеме с уклоном 16 —17° располагались 
прямолинейные улицы, на которые вели ступени. По обеим сторонам улиц 
размещались здания. С одной стороны улицы дома были большего размера, чем с 
другой, ширина же фасадов, выходящих на основную улицу, была одинакова у всех 
зданий: она равнялась 30 локтям. Собственно, это были не отдельные здания, а 
целые кварталы, в которых, тесно прижавшись поперечными стенами друг к другу, 
стояло несколько домов. В кварталах по правую сторону улицы было пять домов. 
Размеры первого составляли 30 на 20 локтей, и он был, по-видимому, самым 
значительным в таком квартальном блоке. Остальные дома были размерами 30 на 10 
локтей, причем худшим был последний дом этого блока. В кварталах по левую 
сторону было по два дома размерами 30 на 10 локтей. Мы памеренно употребляем 
фипикийскую меру, ибо она особенно отчетливо показывает, > во-первых, что 
основной модуль для строительства таких зданий в Карфагене составлял 3/1, т. е. 
он был такой же, как в иерусалимском храме Соломона ( I Reg . VI , 2), 
построенном, как известно, тирским архитектором, и, во-вторых, что в основе 
этого модуля лежит, как отметили исследователи, вавилопская шестидесятиричная 
система. Эти дома, таким образом, были *¦ построены но принципам, вывезенным из 
метрополии. Но расположение домов в прямоугольных кварталах и, в значительной 
степени, внутренние планы соответствуют греческим образцам. 
Снаружи эти дома были украшены расписной штукатуркой, причем роспись 
представляла собой расположенные друг иод другом фризы, состоящие из голубых 
треугольников на белом фоне, чередующихся кругов и вертикальных овалов, 
сплошных лент и зубчиков. Внутри дома были более или менее стандартны. Так, 
средние дома большого квартала имели коридор, идущий через весь дом от одной 
улицы до другой и имевший, очевидно, два выхода на эти улицы, они служили и 
входом в сам дом. Приблизительно в середипе коридора открывался двор, 
занимавший всю глубипу пространства до следующего дома. По обе стороны от двора 
размещались компаты: с северной (точнее, северо-западной) сторопы — служебпое 
помещение с полом, 

покрытым вымосткой из глины, а с противоположной — нарядили комната, вымощенная 
кусочками белого мрамора. Судя но отсутствию на первом этаже собственно жилых 
помещений, они должны были находиться на втором этаже. Так что эти здания были 
по крайней мере двухэтажные. Внрочем, едва ли они были особенно высокими, так 
как строились на склоне. 
Как было отмочено, первый дом квартала был более роскошным и имел центральный 
двор перистильного типа с колоннами но краям, вокруг которого и располагались 
сами помещения. 
На противоположной стороне квартального блока находились дома с более простым 
планом, без двора. В доме могли находиться также лавки или мастерские, не 
соединенные с жилыми помещениями. В первом доме квартала имелась даже ванная 
комната, отсутствующая в других [367, с. 28—34]. Таким образом, в этом район