тся
многочисленные упоминания о втором годе царствования. Главные события, вероятно,

произошли где-то на третьем месяце его самостоятельного правления, когда тело 
Эхнатона
торжественно пронесли по улицам города, откуда процессия отправилась по пустыне 
к
отдаленным горам, где для фараона была сооружена гробница.
В соответствии с обычаем мумию обернули бесчисленными полосками льна, на шею
царя поместили ожерелье из золота, на лицо и грудь – золотое украшение в виде 
коршуна с
распростертыми крыльями, символ божественного покровительства, оказываемого
фараонам. Во многих погребениях фараонов этой династии на мумию помещали
изображение коршуна, точно такие же украшения можно увидеть в гробницах 
Сеннефера,
Хоремхеба и других царей, похороненных в Фивах.
Поразительно, что на тело Эхнатона, который испытывал такое отвращение ко всем
старым обычаям, был возложен этот талисман. Судя по всему, его преемник 
отступил от
строгих норм культа Атона. Как свидетельствуют рельефы и изображения, Эхнатон 
сохранил
всего лишь несколько древних божественных символов – урей, сфинкса, сокола.
Но едва ли в их число попал коршун. Известно, что Эхнатон запретил употреблять
иероглиф коршуна в надписях, о чем свидетельствуют надписи на усыпальнице 
царицы Тиу.
Очевидно, это было сделано потому, что с помощью этого иероглифа писалось имя 
богини
Мут, супруги Амона.
Однако положенный на мумию золотой коршун ничего общего не имел с Мут, равно
как и с соответствующим иероглифом. Изначально он являлся символом духа – 
покровителя
Верхнего Египта, как урей был символом Нижнего Египта.
Отметим также, что, согласно обычаю, над головой фараонов изображали парящего
коршуна. Эхнатона никогда не изображали с этим символом, но, возможно, потому, 
что его
заменили диск и лучи, символы Атона.
Следовательно, мы не можем утверждать, что во времена правления Эхнатона символ
коршуна был запрещен, поскольку и урей, и сокол по-прежнему использовались. 
Вероятнее
всего, золотое украшение положили на мумию Эхнатона по приказу его преемника. 
Но у нас
нет оснований считать, что сам Эхнатон возражал бы против подобного знака.
Поверх льняных пелен на тело положили полоски из золотой фольги. Вероятно, они
располагались вокруг плеч, посередине торса и над коленями. Там они соединялись 
с
другими лентами, шедшими вдоль тела сзади и спереди. На этих лентах были 
выгравированы
имя и титулы Эхнатона, таким образом они позволяли идентифицировать мумию.
Тело было завернуто в листы чистого золота, достаточно тонкие, чтобы они могли
гнуться, затем его поместили в великолепный саркофаг, сделанный в форме лежащей
фигуры, украшенный драгоценными камнями и цветным стеклом; лицо фигуры было
вырезано из дерева и покрыто толстым листом золотой фольги.
На передней стенке саркофага имеется короткая надпись. В ней говорится:
«Прекрасный принц, избранный Ра, царь Верхнего и Нижнего Египта, живущий 
праведно,
владыка двух земель, Эхнатон, прекрасный ребенок вечно живого Атона, чье имя 
переживет
века».
Отметим одну любопытную деталь, связанную с этой надписью. Когда Эхнатон
заказывал усыпальницу для своей матери, на двенадцатый год правления, он не 
использовал
иероглиф, представляющий богиню Маат, когда писал слово «маат» («правда»).
Но этот иероглиф использован в надписи на его собственном саркофаге, что 
позволяет
сделать вывод, что саркофаг был изготовлен за несколько лет до смерти фараона. 
Появление
ранней формы титула Атона на ожерелье и на куске золотой фольги, найденной 
вместе с
телом, указывает, что эти артефакты также создавались не в последние годы 
царствования.
На задней стенке написана короткая молитва; возможно, она была составлена самим
фараоном, в ней он обращается к Атону.
Мумию фараона перенесли в гробницу и поместили там вместе с подобающими
погребальными принадлежностями и теми подношениями, которые сочли необходимым
здесь разместить. Рядом с саркофагом расставили четыре канопы – непременный 
атрибут
египетских погребений.
Пробка каждой канопы представляла собой искусн