самых яростных ее 
ненавистников. Она объединяет как сторонников лагеря Эго, так и враждующих с 
ними сторонников лагеря Эко. Она разрушает все проявления Восходящего пути и 
шепчет на ухо каждому: это ради вашей пользы.
     Современность разбивает свою голову о железные нити Нисходящей сети и 
называет эту духовную кровь знанием. Она наслаждается муками от этих ран. Она 
привязывает себя к этой ведущей в тупик сети и называет эту привязанность 
страстью. Нисходящая сеть уже вонзила свои когти во все, что движется.
     И — в последний раз ирония — те, в кого она вонзила когти глубже других, 
восхваляют ее громче остальных.

Глава 16


    Эго и Эко
    
     В: Революция пост-Просвещения или постмодерна. Она началась где-то между 
восемнадцатым и девятнадцатым веками.
     КУ: Да. Глубокие противоречия в фундаментальной парадигме Просвещения 
довольно быстро привели к потрясшим весь мир изменениям, вскрывшим не только 
положительные достижения современности, но и ее уродливые черты. Достоинства 
современности столкнулись с бедствиями современности, и все мы и сегодня еще 
живем на дымящихся руинах этого величайшего сражения. Битву эту мы могли бы 
назвать Эго против Эко.
    
    
    Эго против Эко
    
     В: Битва между рациональным Просвещением, которое вы называете «лагерем 
Эго», и Романтизмом природы, который вы называете «лагерем Эко». При всех их 
различиях, вы утверждаете, что оба эти подхода полностью являлись 
разновидностями Нисходящего пути.
     КУ: Да. Особенно при неконтролируемом росте индустриализации эти 
Нисходящие мировоззрения начали терпеть крах с удвоенной силой.
     И рациональное Просвещение, и Романтизм обладают одним общим смыслом: они 
основаны на этой индустриальной онтологии, которая является их главным 
референтом. Это уже не попытка объединения Восходящего и Нисходящего путей в 
недуальном Сердце, это притер полного отказа от Восходящего пути. Не принимая 
во внимание их многочисленные различия, оба эти мировоззрения можно легко 
объединить в парадигме поверхности, мире простого местоположения, мире, на 
который вы могли бы указать пальцем.
     Различие заключается в том, что если Просвещение осваивает Нисходящий, 
плоский мир при помощи рациональных вычислений, Романтизм осваивает его через 
чувства, ощущения и эмоции. При помощи чувств они хотели стать едиными с 
поверхностью, едиными с природой, едиными с миром форм, и это «единение» с 
феноменальным миром, с Нисходящим миром, было бы спасением.
    
    
    Близнецы поверхности
    
     В: Если и Эго, и Эко являются целиком поверхностными подходами, то зачем 
тогда вообще беспокоиться из-за их ссор?
     КУ: Оба эти подхода утверждали, что они преодолевают проблемы, 
свойственные разделению Большой Тройки, тогда как на самом деле они вели к 
неприятностям.
     Итак, если мы хотим избежать поверхности, нам не следует присоединяться ни 
к одному из этих лагерей. И лучший способ не быть спровоцированным на 
вступление во враждующие партии — проследить их историю, историю их болезни, 
как она есть. Они похожи на своего рода злых близнецов, участвующих в танце 
взаимного разрушения. Каждый в глазах другого является врагом, каждый обещает 
новое преобразование мира, и все-таки каждый в совершенстве владеет искусством 
разрушать свои планы.
     В: Так в чем же заключается различие между ними? Ведь они не пришли к 
соглашению по многим вопросам.
     КУ: Да. В пределах одной Нисходящей сети они движутся двумя диаметрально 
противоположными путями.
     Рациональный лагерь Эго, основной лагерь эпохи Просвещения, от Декарта до 
Локка и Фихте, в целом был охвачен желанием управлять, вычислять, даже 
подчинить себе мир природы. Жизнь в природе была одинокой, бедной, жестокой, и 
короткой, и, во всяком случае, весьма аморальной, поэтому они, совершенно 
естественно, чувствовали, что работа рационального Эго заключается в 
высвобождении себя из этой жестокой и аморальной сети. Работа Эго состояла в 
том, чтобы разорвать сеть природы. Следовательно, об этом рациональном Эго 
часто говорят как о разъединенном «я», независимом «я», автономном «я», и так 
далее.
     Эко-романтическое восстание считало эти идеи нетерпимыми, прежде всего 
потому, что они способствовали появлению трещины между Эго и миром природы. 
Основатели массового Эко-романтического движения, Руссо, Гердер, Шлегели, 
Шиллер, Новалис, Кольридж, Уордсворт, Витман, прежде всего хотели различными 
способами показать то, что, как они чувствовали, было некоторой мерой цельности,
 гармонии, союза между «я» и миром. И особенно они хотели объединить «я» и 
природу в широком потоке космической Жизни. Не дистанцированное представление, 
а сочувствующее слияние с этой великой сетью природы, высшей реальностью, 
которой должны соответствовать все действия и все знания. Короче говоря, они 
искали единства с собой через поиск единства с природой.
     Но обратите внимание, это та же самая монологическая природа лагеря Эго, 
только теперь к ней подходят с совершенно другим намерением — не управлять, 
вычислять или доминировать над ней, а скорее стать с ней единым и, таким 
образом, найти «целостность» и в себе.
     В: Они оба стремились услышать голос природы.
     КУ: Да. И именно поэтому Чарльз Тэйлор был в состоянии продемонстрировать 
(в своей обширной работе «Истоки «Я»), что версии природы Просвещения и 
Романтизма были основаны на одной и той же современной концепции природы, а 
именно, природы